О чём молчит лёд? О жизни и карьере великого тренера - [64]

Единственным плюсом было то, что в этот период Алексей посвятил себя серьёзной научной работе. В советское время получить признание и выбиться в люди, работая исключительно тренером, было крайне сложно. Это сейчас наставник может посвящать всё время тренерству и добиться признания, а тогда его постоянно направляли в науку — писать учебники, научные статьи, защищать диссертации, работать на кафедре института. И он, действительно, в этот момент много чего создал. До сих пор единственным учебником по фигурному катанию для вузов является его книга, изданная в 1983 году. По нему обучаются русскоговорящие студенты во всех вузах стран СНГ. Немалая доля заслуг, которых он сумел добиться на данном поприще, принадлежала его отцу, который заразил Лёшу любовью к научной деятельности, направлял его и помогал двигаться вперёд.

А вот чего мы абсолютно смогли избежать, так это какого-то чувства соперничества в нашей работе. Занимаясь одним делом, мы испытывали не ревность, а радость друг за друга, когда у кого-то что-то начинало хорошо получаться. Мы не конкурируем, а дополняем друг друга. Например, когда Алексей занимался с Женей Плющенко, то тот заполнял собой всё его пространство и время — на других учеников было сложно найти должный временной отрезок. В этот момент я взяла на себя работу с другими учениками. Или другой пример: со мной долгое время работал Саша Петров. И в определённый момент я поняла, что для улучшения результатов ему было бы неплохо поработать с кем-то, кто смог держать его построже. А тут как раз Женя закончил выступать, и я с радостью передала его в руки Алексея. Для меня гораздо важнее, чтобы спортсмен сам не забывал своего тренера, а не начальство или функционеры ставили галочку — знаем, мол, кем он был подготовлен.

Если говорить о другой стороне нашей жизни, не связанной с фигурным катанием, то отмечу семейность Лёши. Он очень любит, чтобы дети, внуки и все родственники как можно чаще собирались вместе, за одним столом — хоть и понятно, что дети уже выросли, разъехались, и встречаться большой компанией получается реже. Его профессиональные качества находят применение и в домашних заботах — он постоянно что-то придумывает, у него куча разных идей. Я даже представить себе не могу такую картину, чтобы он пришёл домой, развалился на диване и больше ему было ничего не нужно.

Зато по отношению к нашим детям я точно была более строга и требовательна, чем он. Причём на каждом этапе воспитания. Когда старший сын начал кататься на коньках, я восприняла это как начало карьеры юного спортсмена. В моём понимании нужно либо серьёзно заниматься работой, которая имеет цель вырастить чемпиона, либо не стоит и начинать. Алексей на это смотрел совсем по-другому — катается, ну и хорошо, для физического развития полезно. Дальше пошёл теннис — мне пришлось вникать в новый вид спорта опять же с целью обеспечить профессиональный подход к занятиям. А он вновь смотрел на это совершенно спокойно, не понимая мой максималистский фанатизм. Пусть, мол, играют дети — это хорошо. Я же категорически была не согласна с такой позицией; на какое-то время мне пришлось прервать карьеру тренера по фигурному катанию, потому что надо было постоянно ездить с сыновьями на турниры.

Теннис — это не фигурное катание, где в сезон ты проведёшь максимум около 10 соревнований. Здесь соревнуются едва ли не каждую неделю. Ни мои родители, ни Лёшины не могли уже тогда ездить с внуками по турнирам. Так продолжалось в течение четырёх лет, и у наших детей появилась возможность тренироваться в Швеции, Финляндии, Австрии, Монте-Карло. Кстати, в Монте-Карло сыновья ездили несколько лет. Жили в семье легендарного прыгуна с шестом Сергея Бубки, и на этой почве мы подружились семьями. У него сыновья тоже занимались теннисом, и он был рад иметь таких спарринг-партнёров.

Фактически из-за возможностей для тренировок детей я и приняла приглашение поехать туда тренером по фигурному катанию. Но всё же надолго уезжать от родного дома не хотелось, а теннис — это самый кочевой вид спорта, какой только может быть. Либо мы с мужем недостаточно посвятили себя теннису, либо таланта у сыновей не хватило, но теннисистов высочайшего уровня из них не вышло, хотя они и становились многократными чемпионами Петербурга, зато получились вполне хорошие тренеры, успешно работающие и у нас, и за рубежом. Мы рады, что дети продолжают спортивные традиции семьи.

Для нашего внука мы пока одинаково добрые дед и бабушка. Хочется, чтобы он просто был здоровым, весёлым, радостным. Думаю, что и в будущем я точно не буду его ругать за какие-то ошибки и пытаться непременно вылепить из него спортсмена. Главное, чтобы ему нравился сам процесс тренировок. Мне кажется, его родители гораздо более требовательны, чем мы с Алексеем. Нам же хочется как можно больше в него вложить — читать книжки, записывать в кружки, формировать из него как можно более разносторонне развитую личность. Но заставлять внука что-то делать мы, наверное, уже не будем. Не зря говорят, что если папа с мамой порой наказывают, то бабушки с дедушками только любят.