О чем молчат зеркала - [13]

– Ну, ладно, – улыбнулся дядя, – слушай сказку королевы Аталанты. Давным-давно, когда на земле господствовали любовь, дружба и счастье, миры зеркал и людей не были разделены. Люди могли запросто ходить в зазеркалье, чтобы…

– Зигфрид, прекрати забивать Урсуле голову глупыми сказками, – потребовала женщина, появившаяся в дверном проеме.

– Матильда! – воскликнул Зигфрид и поднялся. – Рад видеть тебя в добром здравии.

– Я тоже рада тебя видеть, братец, – улыбнулась Матильда, обнимая Зигфрида. – По-моему, ты стал еще выше. Если ты не перестанешь расти, то превратишься в великана, и мы не сможем принимать тебя в нашем маленьком доме.

– Матильда, – добродушно рассмеялся Зигфрид. – Я перестал расти тогда, когда рассказал тебе свою последнюю сказку, которую ты с интересом выслушала, сидя вот на этом диване. А теперь ты стала важной дамой и перестала верить в сказочные чудеса. Хотя в твоих глазах я вижу такие же озорные огоньки, которые говорят мне, что в душе моя сестра осталась прежней любознательной девочкой.

– Нет, – строго сказала Матильда, но не смогла сдержать улыбку и добавила: – Наверное, ты прав. Но… пусть это останется нашей тайной. Расскажи мне, где ты пропадал столько времени? Почему не давал о себе знать?

– Мы потерпели кораблекрушение, – сказал Зигфрид, с грустью глядя куда-то вдаль.

– Какой ужас! – вскрикнула Матильда. – И что же было дальше?

– Дальше? – Зигфрид внимательно посмотрел в глаза сестры и проговорил: – Дальше начинается сказка. Но…ты, Матильда, запретила нам рассказывать сказки, поэтому я умолкаю.

Зигфрид опустился в объятия старого дивана и, скрестив на груди руки, закрыл глаза. Урсула умоляюще глянула на мать. Матильда поспешно отвела взгляд, крепко сжала губы, нервно побарабанила по столу, а потом выпалила:

– РассказывайскореесвоюсказочнуюисториюЗигфрид.

Урсула захлопала в ладоши. Зигфрид открыл глаза и подмигнул сестре, приглашая ее в объятия дивана.

– Ну же, Зигфрид, – поторопила его Матильда, усаживаясь рядом. – Рассказывай.

– На море разыгрался такой жуткий шторм, что наш корабль был похож на ореховую скорлупку. Волны бросали его из стороны в сторону, пока не раскололи на мелкие щепки. Вся команда погибла. Я чудом остался жив. Я ухватился за какую-то доску и потерял сознание. А когда пришел в себя, то увидел прямо перед собой очаровательную незнакомку с вплетенными в волосы гирляндами цветов. Одета незнакомка была в полупрозрачное бледно-розовое платье, усыпанное такими же гирляндами цветов, что и волосы. Цветы источали необыкновенный сладкий аромат. Незнакомка улыбнулась и протянула мне руку, помогая встать на ноги. Потом она пригласила меня в свою лодку. Лодка эта была не простая. Это была огромная перламутровая раковина, которую тянули за золотые цепочки три дельфина. Незнакомка управляла ими, как лошадьми. Она что-то покрикивала, дергала цепочки и весело смеялась, когда каскад брызг осыпал нас с ног до головы. Перламутровая раковина легко скользила по водной глади, оставляя за собою пенный след.

– Вы Афродита? – поинтересовался я, когда понял, что все происходящее не бред.

– Нет, – развеселилась незнакомка. – Я – Галатея. Я увидела, как море выбросило Вас на берег, и решила Вам помочь. Я отвезу Вас на чудесный остров, где…

– Урсула! – загремел грозный голос. – Почему ты до сих пор не одета? Немедленно ступай к себе.

– Но, папенька…, – глаза девочки наполнились слезами.

– Немедленно ступай к себе и не смей без разрешения выходить, – приказал отец, топнув ногой.

– Мартин, не будь таким жестоким по отношению к малышке, – вступился за Урсулу дядя Зигфрид. – Она…

– Она моя дочь, – сверкнул глазами Мартин, – поэтому она будет выполнять мои приказания. А посторонних я просил бы не вмешиваться в наши семейные дела.

– Но, Мартин, Зигфрид мой брат! – воскликнула Матильда. – Он…

– Он здесь только потому, что я позволил ему здесь бывать, – заявил Мартин.

Урсула всхлипнула и выбежала вон, ругая отца за то, что он так бесцеремонно прервал сказку, за то, что грубо накричал на маменьку и обидел дядю. Девочка вбежала в свою комнату, упала на кровать и, зарывшись лицом в подушки, разрыдалась.

Откуда-то издалека до нее донеслись приглушенные споры, затем громко хлопнула входная дверь, и застучали по брусчатке подковы. Наступила гнетущая тишина. А потом разом забегали по дому все слуги, непрестанно повторяя:

– Его выгнали из дому.

– Его не велено больше пускать.

– Всем велено искать осколок.

– Осколок, осколок, осколок…

– Неужели они ищут зеркальный осколок? – испугано вскрикнула девочка. – Зачем он им нужен? Неужели они хотят и его похоронить в фамильном склепе? Нет, я им его ни за что не отдам.

Урсула вскочила с кровати, схватила треугольный осколок и замерла, решая, куда бы его спрятать. Дверь в комнату отворилась, пропуская внутрь няню. Вид у нее был удрученный. Она старалась не смотреть на девочку.

– Дядя Зигфрид поспешно уехал. У него неожиданно появились срочные дела, которые нельзя было никак отложить. Он просил передать тебе подарок, – няня протянула Урсуле небольшую бархатную темно-вишневую коробочку в виде сердца и прошептала: