О чем молчат подростки - [4]

Она целует меня в лоб и, уходя, закрывает за собой дверь. Я тяжело выдыхаю, как будто я весь разгружала вагоны с углём, закрываю глаза и чувствую, что я уже давно парю. Я усыпаю.

День 2.

Моё утро в Пенсильвании начиналось по-разному, однако, даже в Гринвилле оно ничуть не отстаёт по многочисленным стукам, бегом, постоянным звуком воды из под крана, которая льётся уже минут двадцать и топотом моей младшей сестры. Внезапно, раздаётся резкий, но отчётливо слышный и писклявый голосок Лизи, которая, похоже, специально визжит у меня под дверью. Я подрываюсь с кровати и смотрю на время.

-Неужели я не могу спокойно поспать в 7:20 утра?! – кричу я, на что Лизи мимолётно убегает на первый этаж. Я выдыхаю и ложусь обратно. Ещё минут сорок я пытаюсь уснуть, но в итоге, я понимаю, что будить меня вообще была плохая идея. Встаю, переодеваюсь и выхожу из комнаты. Мой взгляд падает на беспорядок, который мама ещё со вчерашнего дня не успела убрать.

-У нас в доме прошёл торнадо?

-Вместо того, чтобы шутить шуточки, могла бы помочь, – она с вороньим гнездом на голове, с измазанной в какой-то саже щеке и вся запыхавшаяся, даёт мне коробку, которую я еле удерживаю в руках.

-Там что, всё твоё нажитое годами?

-Ха-ха-ха, это твои оставшиеся вещи, а точнее, просто хлам.

Я открываю коробку. Там лежат мои награды: кубок за второе место по волейболу и прочее-прочее, что я нажила за школьную жизнь.

-Это же моё, со  школы…

-Покажи, что там? – ко мне пристаёт сестра, но я до сих пор на неё зла.

-Отстань! – беру коробку и ухожу на второй этаж.

-Я знаю, – кричит мама, – я знаю, что ты сейчас не спустишься, поэтому, ставь коробку на лестницу и немедленно спускайся вниз, чтобы я тебя видела.

Я выдыхаю и делаю всё по указаниям.

К обеду вся квартира сияла так, что в каждом углу можно было увидеть своё отражение. Также, скоро должен был прийти отец, ведь он, как и обещал, пошёл искать для меня школу. Неужели это так важно? Почему именно сейчас?!

-Реджина, я в магазин! – кричит мама. – Присмотри за Лизи, а то она весь день пытается залезть в вишнёвое варенье, ты же знаешь, у неё аллергия…

-Хорошо!

На первом этаже захлопывается дверь, а я удобненько усевшись на своей мягкой кровати, продолжаю общаться с друзьями в чате. Слышу, как что-то упало на кухне. Прислушиваюсь. Наверное показалось. На телефон раздаётся звонок.

-Алло, Стейси.

-«Привет, дорогуша. Ну, как ты? Прости, что не пожелала тебе сладких снов, – она смеётся, – сама понимаешь, с отцом проблемы..»

-Что ещё за проблемы?

-Ну, как это… помнишь, он спалил меня и Джереми за тем, что мы курили сигареты?

-А-а-а, – вспоминаю я, – точно. Как ты после того случая?

-«На самом деле, жить можно. Только вот он решил, что просто наказания для меня будет мало, он начал водить меня по всяким врачам, а в итоге записал меня на сеансы к психиатру…»

-Ого..

-«Говорю тебе, старик сошёл с ума..»

Я слышу повторяющийся грохот на кухне. Этот звук был настолько отчётливым, что он не мог мне показаться. Я начинаю заподозривать сестру в проделках.

-Стейси, я перезвоню тебе, кажется, у меня проблемы.

-«Какие? Джини..»

Я сбрасываю и бегу на кухню.

-Лизи!! – кричу я.

Она пугается меня и падает со стола, на котором благополучно лежала и.. ЕЛА ВАРЕНЬЕ.

-Что ты делаешь?! У тебя же аллергия! – я подбегаю к ней и помогаю подняться. Смотрю на её маленькую перемазанную моську и мне хочется смеяться. – Пойдём скорее в ванную..

Она молча, даже может с расстроенным видом поднимается по лестнице, оставляя на перилах маленькие следы липкого варенья.

-Не говори…

-Что?

-Не говори, пожалуйста, маме, что я это делала, – она начинает икать.

-Ты с ума сошла? А если бы ты начала задыхаться? Нет, Лиз, я должна ей рассказать об этом.

-Пожалуйста, Джини… - она собачьими просящими глазами смотрит на меня, и при этом ещё приговаривает, –  пожалуйста…

-Ну, хорошо. Но только это будет на твоей совести.

-Хорошо.

После умывания я вместе с Лиз спускаюсь обратно на кухню, чтобы убрать «следы преступления».

-Знаешь, – говорит она, – мама сама виновата в том, что поставила это варенье сюда, на самое видное место.

Открывается дверь, мы с Лиз замираем, но через секунду наши сердца отлегают. Заходит папа.

-Привет, девочки! А где..

-Ушла в магазин..

-Ну, может быть, без неё будет лучше, – он достаёт из своей сумки какие-то бумаги и кладёт их на стол. Лизи быстро добирается до них.

-Это что? – спрашивает она важным голосом.

-Это, Элизабет, не для тебя. Ах, вот она.. держи, – папа отдаёт мне какую-то справку. Я успеваю увидеть только надпись: «…зачислена в среднюю школу города Гринвилл, штат Северная Каролина».

-Ух, это мне? – я пытаюсь сдержать своё недовольство и в тоже время слёзы.

-Да. Правда, здорово? Это самая престижная школа в этом районе, там тебя научат многому, помимо этого, у них в школе самый большой музыкальный зал. Так что, ты можешь вновь заняться музыкой. Я уже встретился с твоими одноклассниками, милые ребята.

-Что?! Ты был в школе??

-Я посчитал, что должен знать о твоём обучении всё, вплоть до того, с кем ты учишься.

Позор. Какой позор!! Никогда, слышите, никогда в жизни не допускайте таких глупейших ошибок!! Что обо мне теперь подумают эти люди? Что я папенькина дочка или «домашняя девочка»?! Уф, ненавижу, когда кто-то употребляет этот термин в мой адрес, особенно когда мама описывает меня своим старым подружкам.