О чём молчали города. Мистические истории - [43]

Мила выстроила всех в шеренгу и известила, что группа подошла к входу в древнее подземелье, и он настолько широк, что все могут зайти в него одновременно, благо никаких ворот здесь нет. Дмитрий сразу почувствовал подвох, поскольку сама сталкер встала чуть позади шеренги, и двинулся вперёд с осторожностью. Медленно переставляя ноги, экскурсанты направились в кромешную тьму. Дмитрий сделал шагов семь и вдруг почувствовал, что ему трудно преодолевать пространство; остальные тоже замедлили шаг и задышали чаще. Что-то ощутимо удерживало их, но ещё усилие – и это «что-то» пропало. Народ остановился с недоумением, оглядываясь вокруг, а Мила шутливым тоном прокомментировала, что они только что порвали паутину подземного паука; она очень прочная, но не липкая. Сотников посмотрел под ноги и увидел обрывки странной паутины, развевающиеся возле ног.

– Дамы и господа! – раздался в наушнике голос сталкера. – Вы уже почувствовали непростой характер объекта, который мы исследуем. Знайте, что всё здесь самое настоящее, и мы больше не встретим аттракционов, подобных тому, что вы видели у кладбищенского домика. Ещё раз предупреждаю об осторожности: ни в одно из ответвлений главного хода заглядывать нельзя. А сейчас – наш первый экспонат. Туда!

Она показала направление рукой, и они подошли к большой серой плите, на которой были высечены непонятные буквы. Рядом с камнем землю выбрали так, что в стене образовалась ниша и длинная земляная скамья, на которую все, кроме Милы, с удовольствием сели.

– Перед нами – плита из серого гранита, на которой создатели катакомб оставили послание потомкам. Можно сказать, что эти подземелья заново открыл для нас советский филолог-славист Георгий Петрович Манычев. В 1967 году до него дошли слухи, что во время прокладки метро в районе станции «Василеостровская» обнаружены какие-то письмена. Манычеву удалось найти метростроевцев, видевших эти письмена. Ему рассказали, что однажды в туннель хлынули грунтовые воды, и когда их откачали, обнаружили подземный ход, заканчивающийся камнем с надписями, которые никто не может прочитать. Перед открытием станции стены туннеля предполагалось укрепить и заморозить, чтобы вода не могла просачиваться на рельсы. Скорее всего, Георгий Петрович дал кому-то из начальников взятку, чтобы добраться до странной плиты, и это ему удалось. Он срисовал то, что мы сейчас видим перед собой, и принялся разгадывать, что же это такое.

Дмитрий всматривался в буквы и не мог определить, к какому алфавиту их можно отнести; были здесь литеры, очень похожие на «M», «C», «X», но они могли быть и цифрами. Встречались буквы, смахивающие на строчное «л» с петлёй наверху, на цифру 8, на «R» без вертикальной палочки, с двойными, одинарными апострофами и без, но… без единого знака препинания и подсказки, где начинаются и заканчиваются предложения. В самом низу текста стоял широкий строгий крест. «Наверное, парни под мухомором писали», – прокомментировал Лёха, но никто не засмеялся. Мила продолжила:

– В конце концов Манычеву удалось расшифровать запись: он предположил, что видит перед собой разновидность стенограммы старославянского языка, и шаг за шагом, в течение нескольких лет, восстановил смысл написанного. В настоящее время существует не так много нерасшифрованных артефактов на европейских языках: наша плита – одна из них.

– Вы же сказали, что Манычев нашёл ключ к этим записям, – возразила Дина.

– Да, он нашёл, но никому не смог его передать: он исчез и унёс эту тайну с собой. Скорее всего – в могилу.

– Нормальный ход! – не утерпел Лёха. – Мы так и не узнаем, что тут нацарапано?..

– Спокойствие, только спокойствие! – процитировала Мила Карлсона, который живёт на крыше. – Манычев оставил записки, в которых рассказал, в чём смысл этого послания.

Голос вдруг подал самый молодой и молчаливый экскурсант Макс:

– У вас же есть переведённый текст. Достаточно сравнить его с тем, что здесь написано, и вывести код расшифровки.

Все посмотрели на юношу: он действительно говорил дело. Но сталкер Мила оборвала его фантазии:

– Проблема в том, что Георгий Петрович в записках передал только смысл текста, но не оставил дословный перевод. Как я уже говорила, структура этого языка основана на сокращённой старославянской письменности. К примеру, «Слово о полку Игореве» начинается словами: «Не лепо ли ны бяшеть, братие», и это – без сокращений.

После небольшой паузы она продолжила:

– Но я всё-таки могу раскрыть вам, что здесь написано…

Что-то жуткое раздалось вдруг над головами экскурсантов; оно возникло где-то в глубине катакомб, стремительно докатилось до них, отразилось от гранитной плиты и скрылось в «Саду корней». Более всего этот звук походил на рёв огромного, но далёкого зверя: «О-а-а-а-о!» Все онемели, а Мила спокойно произнесла:

– Это крик морлока. Сейчас ровно час ночи.

Народ посмотрел на свои мобильники; связь под землёй не работала, но часы показывали один час. Дмитрию показалось, что мимо них прошла волна свежего воздуха, и подземелье ожило, словно кто-то включил наконец громкость. Тихий прерывистый свист, хлопанье далёких дверей, водная капель и другие непонятные звуки вдохнули жизнь в непроглядную тьму. Это было так неожиданно и поразило присутствующих не меньше жуткого вопля.