О чём молчали газеты - [4]

Сюрприз не смутил агента. Он уже понял, что задание будет совсем не таким легким, как ему казалось вначале. Привязав верблюда к заграждению и проклиная русско-казахскую географию, он смело вошел в проходную и спросил стоявшего там солдата в зеленой форме, чем-то неуловимо напоминавшего японца, где здесь "Буран".

Слово "Буран" произвело волшебное действие - правда, не совсем то, которого ожидал агент. В мгновение ока он оказался прижатым к стенке, и десятки рук шарили по его карманам, вытаскивая уникальное снаряжение. От неожиданности агент потерял осторожность и произнес пару крепких выражений на родном языке. Грубейшая ошибка, недостойная даже разведчика развивающейся страны, в этот раз помогла - хватка моментально ослабла, снаряжение вернулось в карманы, он был причесан, вычищен, поглажен и даже побрит.

- Извините, пожалуйста! - сказал солдат-японец на чистом английском языке со слабо уловимым - видимо ирландским - акцентом. - Вы бы сразу сказали, что иностранец. Сами понимаете, служба. Бдительность должна быть! - он важно поднял палец. - А "Буран"... - он подробно объяснил, где находится "Буран", всучил агенту пачку советских газет и пригласил заходить еще.

- Спасибо, непременно, - ответил агент, наслаждаясь музыкой родного языка.

Он повернулся и, взвалив рюкзак за спину бодро зашагал в степь.

Когда он скрылся за горизонтом, верблюд, стоявший у проходной, перекусил веревку, сдул горбы, поднялся на задние ноги и сбросил шкуру. Отряхнув сверкающую форму, майор Пронин вошел в будку проходной и, кивнув вскочившему по стойке "смирно" солдату-казаху, взял трубку телефона.

Когда из-за горизонта поднялись могучие циклопические сооружения, агент сразу понял, что он у цели. Однако, прошло еще немало времени, прежде, чем он различил внутри ажурных металлических сплетений контуры ракеты и корабля, а различив, поразился их неописуемой красоте и гармонии. Сердце агента учащенно забилось: приближался главный этап задания.

У заграждения, охраняемого суровыми солдатами-первогодками, толпились иностранные корреспонденты. Дальше их, несмотря на все их языки, не пускали. Агент отошел в сторонку, развернул советские газеты, подаренные солдатом-японцем, и через четверть часа знал все самые страшные тайны: дату и время старта, параметры орбиты и даже фамилию главного конструктора (последняя, впрочем, была ему совершенно ни к чему). Потом, укрывшись в бункере, и подождав, пока рассеется толпа журналистов, достал из кармана солдатскую форму. Солдаты оцепления, увидев выходящего из бункера грозного "деда", вытянулись и завибрировали. Цыкнув на них для острастки, агент прошел к ракете и стал подниматься по лестнице (лифт не работал) на башню. Но добраться до корабля ему так и не удалось. Едва он миновал два ажурных пролета, как башня вздрогнула всем своим многотонным металлическим телом и быстро поехала в сторону. Проклиная вездесущую автоматику, агент перебежал на другую башню, выбрав на этот раз неподвижную.

Здесь его ждала новая проблема. Трап был отведен, и между люком корабля и башней зияла тридцатиметровая пропасть. Агент попробовал было привести трап в движение, но обнаружил, что тот намертво приварен к башне. "Оно и понятно - беспилотный полет!" - подумал агент. Тяжело вздохнув, он поднялся еще выше и полез по единственной ажурной ферме, еще прикрепленной к ракете. Лезть было трудно, кружилась голова, но вилла на Мексиканском заливе маячила впереди с такой необыкновенной реальностью, что агент забыл о страхе. Наконец, он повис на концевой площадке фермы прямо над носом корабля. Пока он раздумывал, как спуститься вниз, что-то хрустнуло над ним, и, сжимая в руках обломки фермы, агент полетел вниз.

Любой дилетант неминуемо погиб бы на его месте, но в Лэнгли не зря ели хлеб. Не поддаваясь панике и слегка скорректировав траекторию падения, агент финишировал прямо в носовом сопле "Бурана", вылез из него и быстро спустился на присосках к люку корабля.

Здесь снова возникла проблема. Отмычки крутились, замки щелкали, но люк, несмотря на все усилия, не открывался. "Заварен", - понял агент и заглянул в иллюминатор. Из темноты нижней кабины на него взглянули такие же темно-карие суровые глаза. "Отражение", - подумал агент. "Сам ты отражение", - подумал майор Пронин и еще крепче прижал люк.

Дело было плохо. До старта оставались считанные минуты, а находиться снаружи было опасно - его могли заметить при взлете корабля. Агент спустился ниже и, приоткрыв створку грузового отсека, нырнул внутрь.

Он упал на что-то большое и круглое и сразу понял, что это модуль телеметрии. "Вот так удача! - обрадовался агент, открывая люк, - Здесь можно переждать любые перегрузки".

В модуле оказалось тепло и сухо. Весь интерьер был заставлен странными одинаковыми приборами, в которых агент к своему величайшему изумлению узнал аккумуляторы. У задней стенки сиротливо ютились три самописца. Они не работали.