О чем говорят. По ту сторону экрана - [30]

– Мам, представляешь, меня дядька в метро сумкой задел, никак не отстирывается, – со слабой надеждой, что мать ее пожалеет, с порога начала Лариса.

– А вот твоя подруга Анастасия вообще не ездит на метро. Ее Павел на «Мерседесе» забирает! – губы Калерии Михайловны заняли привычное положение, и она со стуком поставила чашку в раковину. Забыть то, что дочь, уйдя от мужа, сказала ей об этом лишь недавно, Калерии Михайловне было не просто.

– Ой, ма, не начинай… Метро в Дмитрове нет. И Настя, как я, каждый день на работу не ходит.

– Данилочка, иди, поиграй в комнату. Бабушка сейчас тебе печенья напечет, – глаза Калерии Михайловны осветились так ожидаемой Ларисой любовью.

Данила возил по полу новую игрушечную машинку:

– Бабуль, я с вами хочу!

– Хорошую машинку тебе бабушка купила? – и голос Калерии Михайловны тут же переключается с ласки на «допрос с пристрастием». – А что там с Ищеевой произошло? Она, говорят, кого-то задавила?

– Мам… – Лариса даже растерялась, – ты что, газету «Жизнь» читаешь?

– Об этом, кстати, и «Комсомольская правда» писала. Но тебе же читать некогда, – выразительно вздохнула Калерия Михайловна.

Помолчали.

– Светочка Сорокина, – первой не выдерживает мама, – девочку удочерила. Такая хорошая малышка, – ее просто распирает от светских новостей.

– Да, мам, она молодец, – Лариса подошла к матери и попыталась ее обнять. – Я так устала, сегодня сумасшедший дом на работе…

– Господи! – тут же вскочила Калерия Михайловна. – Да что же это делается? Я совсем забыла! – И, убежав на кухню, вернулась в комнату через секунду с очками и каким-то тоненьким журналом. – Ваш ведущий нашел какую-то взрослую женщину! Она его на сколько старше?

Лариса устало посмотрела на возбужденную мать:

– Такими подробностями я у Андрея не интересуюсь. Да и какая разница?

– Что значит какая разница? – Мать надела очки и, придерживая их одной рукой, стала другой открывать журнал. – Да она с ним во всех журналах. Такая неприятная крашеная блондинка!

– А мне Мария Сана, – загнавший свое авто под холодильник, напомнил о себе Данила, – в садике сказала, что у тебя на работе обезьянки есть.

– Есть, дорогой, есть, у них там в этом вертепе все есть… – продолжая листать журнал, начала было Калерия Михайловна, но Лариса ее перебила:

– Да, сыночек, – Лариса уже очень устала от общения с матерью, – к нам на прошлую программу обезьянки приходили.

– А что они кушали? – сидя на полу, Данилка с восторгом смотрел на мать.

– Мы их бананами кормили, яблочками.

– Мам, – сын встал и, подойдя к матери, уткнулся ей в колени лицом, – а я тоже хочу их покормить!

Развитие сюжета по сценарию мирного семейного вечера Калерию Михайловну не устраивало.

– Вот тебе, Данечка, – она сняла очки и строго посмотрела на внука, – в их телестудии делать нечего. Тут вообще на «Окнах» мужчина в зал пистолет принес!

– С патронами, баб?! – в восхищении замер Данила.

– Мам?! – Лариса почти с ужасом посмотрела на мать. – Ты смотришь «Окна»?

– Я не смотрю такую гадость! Но я всегда стараюсь быть в курсе. А обезьянок, Даник, мы и в зоопарке увидим.

И, повернувшись к дочери, тоном оскорбленной королевы-матери добавила:

– Незачем ребенка к вашему шоу-бизнесу приучать. Пусть лучше «Кота Леопольда» посмотрит. А ты, Ларисочка, если забыла, закончила аспирантуру истфака и начала писать кандидатскую!

Раздавшийся звонок телефона помешал Калерии Михайловне развивать еще одну свою излюбленную тему – профессионального соответствия дочери.

– Алло? Ларису? Можно! – Она протянула дочери трубку и, глядя как она отрицательно качает головой (позвонить Ларисе по телефону ее матери мог только бывший муж), прошептала: – Это мужчина… но не Эдик…

– Верочка!

– Андрюша!

Я не видел свою бывшую сотрудницу – старшего редактора программы «Доброе утро» – почти четыре месяца и каждый раз, оказавшись в «Кофемаксе», думал: «Что-то давно я Верочку не видел – надо бы позвонить…» Но в этой ежедневной борьбе за телевизионные показатели даже созвониться было некогда.

И вот Верочка сидит на своем любимом месте в «Кофемаксе» и выглядит при этом просто замечательно: легкий загар, сияющие голубые глаза, легкий мэйкап – лицо светится, как у хорошо отдохнувшего человека.

– Вера, дорогая, что случилось? – я подсаживаюсь за ее столик. – Тебе удалось вырваться в отпуск? Ты выглядишь просто великолепно!

– Все просто, Андрюша, – и многозначительно улыбающаяся Верочка чуть приподнимает чашку с кофе, будто тост произносит, – я снова на рынке, снова в поиске.

Новостью я ошарашен настолько, что даже не решаюсь спросить, чем, а вернее, почему закончился ее счастливый брак с Игорем. И куда, собственно, этот ее Игорь подевался? У них так все хорошо было, ребенок… В общем, красивую фразу о том, что Верочка снова на рынке, я на всякий случай оставил без внимания.

– Над чем это вы так потешаетесь? – когда я вошел, Верочка что-то явно очень веселое рассказывала своей соседке.

– Ой, это я Лене тут рассказывала, познакомься, кстати, наш новый редактор. Ты расскажи, расскажи ему, как тебя на работу взяли!

– Вы представляете, Андрей? – щебечет милейшая Лена. – Пришли люди на работу устраиваться, сидят – ждут собеседования, и тут к ним выходит дядя и говорит: «Вы тут все такие хорошие, что даже не знаю… Вот кто скажет нам отчество Германа Грефа, тот это место и получит!» Представляете?