О чем говорил мальчик - [18]
Всю смену Кузьма Михалыч то и дело подходит, молча смотрит и молча отходит.
Только один раз замечает:
- Левый локоть пониже - легче пойдет.
И правда, так удобнее. Кузьма Михалыч настоящий мастер - все операции в тонкостях знает, всегда вовремя подскажет. Его бы благодарить. А вместо этого… У Игорька сжимается сердце. До конца смены остается час, тот самый час, о котором Игорек весь день старался не думать.
Еще в первые дни Игорек все просил мастера не отправлять его на час раньше, дать ему дорабатывать со всеми. В этот последний час он был, что называется, на подхвате: убирал стружку, бегал в ОТК, в инструменталку. Игорек стал ловить на себе дружелюбные взгляды рабочих. С ним уже вели деловые разговоры. Постепенно он вошел в заводскую жизнь. И тогда понял, что происходило у них в бригаде в этот последний час. И это было страшно.
Вот по проходу медленно идет начальник цеха. Игорек знает: он идет продолжить вчерашний разговор с Кузьмой Михалычем.
Кузьма Михалыч выпрямляется и встречает его спокойным взглядом.
Начальник снимает кепку, приглаживает мальчишеские белобрысые волосы, трет ладонью нос, вертит в пальцах какой-то болт - вообще делает массу ненужных движений.
Кузьма Михалыч невозмутимо ждет.
- Ну так как же, Кузьма Михалыч? - произносит наконец начальник и при этом щурится, точно от солнца.
- Насчет чего, Василий Палыч? - Бригадир делает вид, что не понимает.
- Вчерашний наш разговор… Придумал что-нибудь?
- Чего же придумать…- Кузьма Михалыч тяжело двигает подбородком.- Ни два, ни одного сверх плана не вытянем. Дать бы ко времени что положено!..
Молодой начальник цеха грустно оглядывает участок бригады. Люди склонились у станков, на спинах лоснятся спецовки. И так ловко и уверенно движутся руки…
- Может, бригаду собрать, посоветоваться?
- Говорили! - презрительно бросает бригадир.- Нельзя!
- Досадно! В других цехах нашли резервы. А у тебя, на решающем участке,- стоп! И все обязательства летят. Досадно…- Начальник вздыхает и расстроенный идет к себе в конторку.
Игорьку кажется, что кто-то душит его, что он сейчас закричит, завопит: неправда-а! Этот пожилой, солидный, уважаемый человек лжет! Да, та самая, последняя деталь, которую через час понесут сдавать, уже закончена, уже лежит припрятанная среди заготовок. А весь этот час бригада будет возиться с© старыми деталями, которые кто-то тайком приносит для ремонта и тут же расплачивается с бригадиром наличными. Завод выпускает холодильники, бригада делает для них самую важную и самую сложную деталь.
Кузьма Михалыч неторопливо идет к станку и, замечая Игорька, весело подмигивает:
- Сегодня будешь мне помогать. Становись, Горюха!
Он наклоняется над кучей заготовок, но на полпути вспоминает взгляд мальчика и поднимает голову.
- Чего ты? Я всерьез. Сделаю из тебя мастера! - Он ободряюще улыбается.
Игорек бледнеет и беззвучно шевелит губами.
- Робеешь? Со мной не пропадешь.
Игорек с трудом выдавливает еле слышное:
- Не могу, Кузьма Михалыч…
- Научишься. Давай, давай, время дорого! - торопит бригадир.
И вдруг лицо мальчика покрывается красными пятнами.
- Не хочу! - говорит он громко.
И замирает.
Бригадир внимательно смотрит на низкорослого паренька, на то, как он упрямо клонит свою круглую лобастую голову, точно молодой бычок, и начинает кое-что понимать.
- Имей в виду, подзаработаешь.
Игорек молчит.
- Гордишься?
Игорек молчит. Бригадир подходит ближе и говорит вполголоса:
- Ты, может, считаешь, я ворую? Так вот знай, деталь эта не заводская. Ребята ходят по домам, ремонтируют холодильники, носят мне на расточку… Так что и план даем, и себя не забываем. Все честно!
Игорек вскидывает голову и со стыдом видит жалкую улыбку на лице бригадира.
- Как же честно, Кузьма Михалыч, когда начальник цеха только что… Когда все цеха на нас… А мы…
Бригадир темнеет лицом, распрямляется.
- Хватит! Разбрехался! Завтра же в бригаде духа твоего не будет, ученичок! - Тяжело поворачивается, шагает и, вспомнив, говорит через плечо:- Можешь идти доносить! Только знай: ничего не докажешь!
Игорек думал, что самое страшное - объясниться с бригадиром. Но когда вечером приходит мать и с порога спрашивает: «Ну, как первый взрослый день?» - а он, возясь у почтового ящика, бормочет: «Нормально…» - грудь у него разламывается от боли.
Мать входит в комнату, садится и долго смотрит на него сияющими глазами.
- Присмотрела тебе теплую куртку - с осени по вечерам в школу ходить. Серую. С кепкой. Купим на твою первую взрослую получку.
Тут у него сердце совсем останавливается, и он говорит:
- Не будет получки. Ничего не будет.
Очевидно, мать не понимает и продолжает улыбаться. Тогда он рассказывает все одним духом.
Он говорит, глядя в глаза матери, и радуется, что глаза ее не потухают. Напротив, они сияют все ярче, скоро блеск их становится нестерпимым. И только тогда Игорек замечает, что это блестят слезы. Почему-то он начинает дышать быстрее и громче. Что она скажет? Осудит? Испугается? Пожалуется?
- Ты у меня молодец, сын! - говорит она, стремительно встает и уходит в свою комнату.
Игорьку слышно, как она шумно возится там и, кажется, даже напевает. Потом она выглядывает в дверь:
