О человеках-анфибиях - [20]

Кушали они макароны с бешенной тушенкой, разговаривали на нейтральные темы. Ну, первое время следили друг за другом тихонько, не замычит ли кто с такой тушенки… Потом, конечно, самим смешно стало.

Ленка о матери боялась спросить. Особенно, почему она двоиться опять начала. Молчала она за столом больше, торопясь наесться после ночной, Да и на сытый желудок все воспринимается не в таком черном свете.

А дело было в следующем. Шли Макаровны домой, никуда не сворачивали. По дороге одна другой всю правду о подмене внуков выложила, прям, как в ГПУ на допросе. Потом они поганую жизнь вспомнили и областной слет доярок-трехтысячниц, на котором обе были, оказывается, делегатками от своих районов. И что-то выпить им захотелось по такому случаю. Глядят, на углу баба торгует тушенкой и питьевым спиртом «Рояль» иностранного производства.

Та Макаровна, которая в больнице все ускоренные перестроечные изменения внешней среды пропустила, даже начала что-то положительное в окружающей действительности находить. Скинулись они, значит, купили себе бутылку этого спирта, тушенки пару банок, и на душе сразу как-то стало легче значительно. Пришли домой, поели, выпили… Только песни заиграли, как глянь! У обоих пламя изо рта пышет, а из ушей дым валит! Чо ни скажешь — прям, огнемет да и только! Занавески полахают, фикус скукожился!.. Неужели, думают, это их Господь за тот несчастный слет доярок покарал! Да было-то там всех делов на копейку!

Коля вовремя со смены в котельной к Ленке ломиться начал. Никогда еще ему так одна из Макаровн не радовалась! Отпереться не смогли, все металлические предметы от их дыхания докрасна накалились, но отверстие для его кулака ему все же возле замка дыханием прожгли. А он как в дырку пламя увидел, так дверь с петель сорвал и побежал к Эмилии Фабрициевне по телефону вызывать скорую и пожарных. Скорая как раз перед Ленкой подъехала.

Врач объяснил, что с «Рояля», да если еще с тушенкой его перемешать, — и не такое бывает! Но у них в стационаре для алкашей уже ко всему притерпелись, всего навидались, так что с двумя старухами справятся с Божьей помощью! А две огнедышащие Ленкины мамки, как услышали слово про Господа нашего, бухнулись на колени, стали себя в грудь бить, высекая фиолетовые искры, и чуть на весь подъезд пожар не устроили! Матери еще называются! А пожарные, между прочим, до сих пор едут!

Лене почему-то еще хуже стало от такого утешения, пошла она к себе в обгоревшую конуру. Только прилечь хотела, как Колькины пожарные приехали. Долго ругались на Лену, на Кольку вообще касками замахивались, потом взяли остатки «Рояля» на экспертизу и убрались, наконец.

Колька лег на Женькиной койке, а Лена на диване прилегла и провалилась куда-то в гулкую пустоту…

* * *

«Да за что же это за жизнь такая блядская пошла?» — думал дусик, отжимаясь от пола по зычной команде Елены Матвеевны. Фенька обиженно пыхтела рядом. Но они еще не знали, что впереди их ожидают водные процедуры с обливанием ледяной водой. «Щас вспомните у меня генерала Карбышева и всех героев революции! Ух-ха!» — вместо предупреждения заорала Елена Матвеевна, поливая их с Фенькой, скукожившихся душевой кабине в одних трусах. Лучше бы сразу убила. А лучше бы он Феньку все-таки ночью послушался.

«Как мы ее, Фенечка, через вахту перенесем!.. Мудак!» — зло шипела Фенька синими губами, давясь перловой кашей и киселем из черноплодной рябины за завтраком.

С небывалой радостью выскочил дусик из дому при первом же гудке служебной «Волги». Закрывая дверь за ним, Фенька шепотом показала ему петлю на шее, высунув набок фиолетовый от киселя язык. Мол, сейчас удавлю эту суку, а ты мне под руку тапереча даже не крякнешь!

На работе Валентин Борисович мысленно готовился к тяжелой домашней работе, надеясь, что у Феньки все-таки хватит ума выполнить намеченное в ванной комнате. Взять, так сказать, намеченные рубежи.

Сосредоточенный и отрешенный он вошел в квартиру, а там его встретила услужливая доброжелательная Фенька с какими странными пустыми глазенками, какие были у нее когда-то давно, когда она к ним еще только устроилась, приехав в город после деревенской десятилетки.

— Проходи, Валя, коли пришел! — просто, но веско сказала ему Елена Матвеевна, неожиданно появляясь в кухонном проеме. — Тут Феня немного перенервничала, пришлось ей таблеточку для спокойствия дать. Ничего, все будет хорошо. А будешь переживать — ты сразу скажи, у меня еще таблетки есть. Так! Всем мыть руки! Сегодня у нас праздничный ужин в честь моего прибытия — макароны по-флотски и по два стакана компота. А еще!.. Творожная запеканка тому, кто раньше всех макароны скушает и руки чище вымоет! Засекаю время, говны собачьи!..

сказ девятый О ТЯЖЕЛОЙ ВОИНСКОЙ СЛУЖБЕ, РАТНЫХ ПОДВИГАХ И ЗАСЛУЖЕННЫХ УВОЛЬНИТЕЛЬНЫХ

После зимы опять придет весна,

Потянет дев в леса, в тенек, под елку…

И, с птичьим гамом вспрянув ото сна,

Уйдут бойцы с позиций в самоволку!

Понедельник — день тяжелый. По понедельникам под начало к Егору Марковичу иногда ставили стажеров. Будто бы мало ему было своих забот, недостаточно ему было мудотни с этим пополнением. Залезут, главное, либо на озеро под лед, либо на дне бассейна укроются от него — и в карты режутся! Он это точно знает! Пользуются, что ему в воду никак нельзя, заржавеет. Но ведь совесть-то должна быть! Будто он не видит, как потом пятьдесят второй всем шалбаны раздает и по шесть компотов за обедом трескает! И нарочно даже акваланги не надевают! Чтобы он им крантик не перекрыл. Анфибии сраные! Имфузории-туфельки!