О бывшем купце Хропове - [8]

Шрифт
Интервал

Сам он неизвестно каким образом уместился на краешке табуретки, и она не пошатнулась. И, точно в оправдание этого, улыбнулся Яша Мокин.

- Это вам с непривычки, Олимпиада Ивановна.

- Может быть... - согласилась она.

Оба посидели друг против друга молча минут десять. Наконец Олимпиада Ивановна собралась с силами.

- Вы простите меня, Яшенька, за прошлые слова.

- Что вы, Олимпиада Ивановна, я и думать давно забыл. У меня всегда так: меня оскорбят, ну, думаю, кипятком оболью или даже застрелить могу, тогда мне не попадайся под руку, тогда точно винт винчусь, все могу сделать. А прошла неделя, и уж сам остыл...

И, помолчав, добавил, как бы с некоторой тайной мыслью:

- ...И даже с сожалением вспоминаю.

- Да вы совсем, значит, хороший, - с какой-то тронутостью сказала Олимпиада Ивановна.

- Как вам сказать, Олимпиада Ивановна, может быть, я и гадкий. Только я не думаю о гадости, значит, я не из желания гадить нагадил. Все мы хорошие, когда спим.

- Это о чем, позвольте, Яша?

- Это я так-с, Олимпиада Ивановна.

Хропова вынула платочек, не зная, как начать разговор. И неожиданно выручил сам Яша.

- Олимпиада Ивановна, я человек русский, я прямоту люблю. Вы насчет картинки пришли?

- Насчет картинки, Яшенька, - призналась Олимпиада Ивановна и, закрасневшись слегка, застыдившись, поднесла платочек к голубым своим глазам.

И вдруг стало стыдно Яше белокурых ее волос, и голубых глаз, и этого платочка, и он, почувствовав себя страшным подлецом, упал перед ней на колени.

- Олимпиада Ивановна, не плачьте, я сейчас побегу и замажу.

- Не надо замазывать, Яшенька.

- Нет, я замажу, Олимпиада Ивановна. Я не могу так.

Он вдруг схватил кисть и ведро, чтобы побежать в церковь.

- Нет, Яшенька, - властно остановила его Хропова, - я запрещаю. Не замазывай, пожалуйста. А вот, когда мы уедем, тогда замажьте, уж тогда, миленький, пожалуйста, замажьте, я с вас слово возьму.

Яша в изумлении неловко присел на свою табуретку, так что чуть не опрокинул с нее масляный горшок.

- Что такое в мире делается, не понимаю я. Олимпиада Ивановна, куда вы уедете?

- Сейчас объясню. Выходит так: в мире надо жить, Мокин, обманом и свинством, иначе не проживешь. И дело мое обстоит так. Как вы знаете, Антон Антонович, прости господи, упористый человек, и уж коли сказал, так кончено - менять не будет, хоть тут мир расколись вдребезги. Сегодня у нас один фокус, завтра другой, и ежели он начал так расстраиваться, необходимо его рассеять. Мне и Сонеберг говорил так, Яша. И, по правде говоря, самой-то мне Посолодь наша так посолодела, так мне хочется все поглядеть, ничего-то я не видала за сорок пять лет, скоро пятьдесят стукнет, кроме Посолоди, что вот так бы и вырвалась, так бы пешком пошла, глаза завязавши, червяком бы поползла, гадом. Как же это сделать, Яша?

- Не знаю, Олимпиада Ивановна.

- К вам придет Антон Антонович и просить будет. А вы его не слушайте.

- Как не слушать?

- Так, не сдавайтесь на просьбы, да и все. Ну, приврите что-нибудь...

- Что же я привру?

- Ну, Яша, будто стали вы маленький. Не могу, скажите, да и все, совесть мешает.

- Этого я не могу сказать. Он не поверит в этом мне.

- А ведь, пожалуй, в этом и не поверит вам. Это вы верно, Яша. Ну, тогда скажите, что боитесь начальства, да мало ли что можно сказать.

- И в этом он не поверит мне, Олимпиада Ивановна. Все знают, начальства я не боюсь.

- Вот что тогда вы скажите...

Олимпиада Ивановна задумалась и, найдя что-то ловкое и убедительное, даже прищелкнула пальцами.

- ...Скажите так, что невыгодно это вам, невыгодно, вот и все... Или даже просто скажите ему, что не станете вы себе службу портить...

- Карьеру, лучше сказать, Олимпиада Ивановна.

- Ну, вот так. Вот тогда увидит Антон Антонович, что некуда ему податься, а я его подзужу, бросим все да уедем от этой гадости, и чтобы разошлась эта смута, он тут и согласится. Так мы рассеемся, и ему хорошо, да и мне это такая радость. А когда вернемся, тут уж и нет ничего. Тут уже всё замазали.

- Вы очень хорошо, очень умно придумали, Олимпиада Ивановна. Вам бы комиссаром быть.

- Вот все и кончится по очень хорошему. Вот, Яша, дайте мне слово и на то и на это.

- Даю, Олимпиада Ивановна.

Олимпиада Ивановна, встав с кресла, надела не спеша митенки.

- Всегда это вы принарядившись... - слюбезничал Мокин.

- Старинные еще, Яша. Я ведь до сих пор стариной живу. Нынче Антон Антонович за все семь лет революции ничего мне не покупывал, булавки простой не принес. Так можно мне на вас, Яша, надеяться?

- Да что я - собака, Олимпиада Ивановна, что я - кошка? Будьте спокойны. Пойдемте, я вас провожу.

- Ой, Яшенька, не хочу, чтобы кто видел. Такое наплетут...

- Да что вы.

Поискав в сору зонтик, Олимпиада Ивановна успокоенная вышла от Мокина.

Пробуждение Антона Антоновича было радостным.

Когда стал он одеваться, приключилась с ним, правда, маленькая история, на несколько минут омрачившая его настроение, Антон Антонович обувал левую ногу, наклонился, чтобы поднадавить на пятку; вдруг темная тень пролетела в глазах, похолодел лоб, и к глазам точно кто коснулся льдом, сжалось в кулачок сердце - и Антон Антонович чуть не потерял сознание.


Еще от автора Николай Николаевич Никитин
Вечер в Доме искусств

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Выстрел с Невы

Сборник рассказов советских писателей, воскрешающих события октябрьских дней 1917 года в Петрограде и Москве. .


Черный хутор

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О Есенине

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Суровый день

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Шесть дней

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.