О, Брат - [7]

И заметила это Ева, и когда окончили молитву, сказала Адаму. И замерло в нем сердце его, и стал он, как камень. И призвал к себе Каина, и спросил того, отчего не возносит смиренное моление пред лицом Дарующего?

И молчал Каин.

И тогда возвысил Адам голос свой:

— Вижу: хочешь отделаться от молитвы, как от неволи! Вот, упорствует сердце твое, но смягчи его, подобно брату.

И вскинул голову черную Каин:

— Сердце мое не черствее хлеба, который он ел сегодня!

— Положи руку свою на уста свои и не упрекай брата, ибо он делает больше!

— Скажи, что, ибо не вижу дел его.

— Он молится за тебя пред Дарующим!

— Что мне от его молитв?

И тогда сокрушил Адам глиняный сосуд, разбив его без пощады, так что в обломках его не нашлось бы и черепка, чтобы взять огня с очага или зачерпнуть воды из колодца. И было лицо Адама, как из скалы высеченное, и слова его были твердая тяжесть:

— Войди в себя, сын мой Каин, и осмотрись. Где ты видел, чтобы одно светило бранствовало на другое?! День дню возвещает, а ночь ночи. Все кругом — соединение и союз. Вижу: ты мучаешься нетерпением возразить мне, но я хочу продолжить слово! Плотью своей научись управлять, укроти ее, как в тростнике зверя, как скот домашний, данный в помощь, пусть будет покорна тебе.

— Разве плоть моя не от плоти твоей?

— Обуздай уста свои! Оглядись, что ты сеешь в мире! Ревность в доме моем снедает тебя и покрыла, как плющ!

И тогда Каин возвысил голос свой:

— Семена, что взрастил я, сложил на гумно твое, ты же, как саранчу, поносишь меня! Или забыл ты об урожаях обильных?! Но память моя со мной! Разве не нес я на жертвенник от первого плода? И разве не была жертва эта за всю семью? И награда мне — зной палящий! А что принес Ему брат? Что за труд — играть на свирели и возносить речи к небу?! Но Дарующий дал ему место в горах, где овцы утучнели и приумножились, а вся скотина на службе у меня пала! И с вершины горы той брат вернулся в облике мужа сильного. Откуда в нем сила, которой не было прежде? Я же едва на ногах стою, и он готов понести меня! И станет по праву сильного указывать мне, ибо принят дар его, а мой отвергнут! И я должен принять это, как вол ярмо?! Или я больше не первородный сын, скажи! Может, ему отдашь первородство мое и благословление твое?!

И сказал Адам, и слова его были как лист оливы, горьки:

— Благословление мое отдам тебе, сын мой. Ибо, кроме меня, благословить тебя некому.

И оставил Каина одного. И стоял тот, опустив голову, и не шли из нее слова Адамовы. И пришел к Каину ветер, вот, устремился к нему с четырех сторон сразу, и удивился, ибо и двери, и окна были закрыты. И дуновение это проникло внутрь… Вот, ходит среди внутренностей, вот, вошло в сердце…

И стоял Каин, и боялся пошевелиться, ибо не знал, что это. Вот, огромное принимало его в себя… И было страшно ему, и слышал сердце свое в пространстве. И тот, кто вошел, взял страх из сердца, и не стало гула в ушах… ни ушей, ни глаз, ни стен, ни земли под ногами, но только Голос Его всепроникающий:

О т ч е г о п о н и к л о л и ц е т в о е? Е с л и д е л а е ш ь д о б- р о е, т о н е п о д н и м а е ш ь л и л и ц а? а е с л и н е д е л а е- еш ь д о б р о г о, т о у д в е р е й г р е х л е ж и т: о н в л е ч е т т е б я к с е б е, н о т ы г о с п о д с т в у й н а д н и м.

7

И нашел себя Каин на полу лежащим и рядом то, что было кувшином. И ощупал себя. Вот, Дарующий прошел сквозь него, но цел. Вот, пришел не как дар с неба, а как ветер, гуляющий где хочет.

И встал на ноги, и сердце билось, как голубь в силках. И скрепил его печатью разума своего:

— Это ветер ночной ворвался в щель. Не безумен ли человек, внимающий ветру?

Но сказало сердце: разве разуму твоему должно господствовать? Сам Дарующий говорил с тобой только что.

И опять уступил памяти своей и затянула в дни протекшие: вот, малый летами, пришел к Адаму и долго следил за кругом его. Как рукою отец дает форму глине и ногой умягчает жесткость ее, к одному устремляя сердце свое: сделать сосуд хорошим. Вот, растет на круге, по воле рук принимает форму свою. Вот, охватит огонь его, и укрепится, и станет в ряду других — для питья пригодный и приятный глазу.

И спросил Каин, малый летами:

«Откуда знают руки твои, как глину сделать сосудом?»

«То Дар Его», — был ответ.

И стал Каин проситься за круг, и уступил Адам место сыну, и учил его. Но клонился сосуд и не мог устоять, ибо слаб был в основаньи своем. И был глиной без образа, и гневался малый летами. Адам же обуздывал нетерпение сына, и спросил его Каин, дитя неразумное: где дар обещанный?

Тогда прекратил Адам вращенье круга и направил свой взор за вершины гор. И ответил так:

«Тот, о ком вопрошаешь, не только дары с неба. И даритель Он, и гонитель в лице одном. Страх мой пред Ним да войдет в тебя, сын».

«Почему же зовешь Дарующим?»

«Дыхание Его и в тебе, и во мне, ибо дает, чего не имеем. И сегодня милость Его, а завтра — гнев, но принимать надо, как одно, ибо и гнев Его — Дар. Вот, солнце Его, взгляни и поймешь».

И сделал так, как велел отец, но не мог стерпеть света слепящего и рукой закрылся:

«Больно глазам моим, и не вижу!»

«Вот, говорит тебе: жаден до зримого глаз человека, но малы силы его. Откажись от зрения и доверься слуху. И внимай Его Голосу, ибо приходит так к человеку. Смотри.