О брачной и внебрачной жизни - [175]

Перед свадьбой невесте полагалось много дней плакать и причитать — «причитывать» под руководством специальной «плачеи». Плакала невеста не бескорыстно: в каждом доме, куда она заходила попричитать, ей давали подарок. А в перерывах между причитаниями невеста весело развлекалась в обществе жениха. Были приняты совместные катания на санях, а летом — на лодках, вечеринки в домах жениха и невесты, танцы. Но и во время танцев невеста должна была время от времени прерваться и «попричитывать».

Накануне свадьбы невесту мыли в бане. А потом обливали молоком и на этом молоке пекли свадебный пирог, предназначенный для жениха и его родни. Вообще магических действий перед свадьбой, на свадьбе и после свадьбы совершалось множество. И хотя венчались молодые в церкви, но главным действующим лицом и при сватовстве, и на самой свадьбе был колдун-патьвашка. Перед тем как свадебный поезд жениха отправлялся в дом к невесте, он раздавал всем участникам тлеющие кусочки трута с наказом проглотить их — это уберегало от злых духов. Потом, при обмене подарками, патьвашка обезвреживал их своим посохом на случай, если в каком-то из подарков притаился злой дух, не убоявшийся тлеющего трута. Патьвашка проделывал сложные манипуляции с хлебами, закладывая внутрь щепотки соли. Он ставил молодых правыми ногами на железную сковородку и воздвигал вокруг них защиту своим посохом. Время от времени, удостоверившись, что жених в процессе всех этих манипуляций еще не передумал жениться, патьвашка сообщал: «С нашей стороны дело, как белка, по дереву вверх поднимается!» Отец невесты со своей стороны тоже подтверждал, что «дело поднимается, как белка». И магические действия продолжались.

Завершались свадебные торжества, как и положено, большим пиром: сначала в доме у невесты, потом в доме у жениха. Здесь молодые сидели за столом на почетном месте. Правда, место это, занятое поначалу подружками невесты, жених должен был выкупать. Сидеть за столом молодые должны были в перчатках или рукавицах. Прибор им ставили один на двоих, а дружка кормил их из рук, заставляя по очереди откусывать от одного куска пирога. Короче, вдоволь попировать молодым не удавалось. Но и голодными они от стола не вставали.

Это все — о традиционных браках и связях. Что же касается связей нетрадиционных, они, если верить Адаму Олеарию, на Руси тоже были весьма распространены. Тем более что уголовной ответственности за них не полагалось, а полагалось лишь церковное покаяние. В отличие от большинства стран Европы, где гомосексуальные связи в той или иной мере преследовались, на Руси первый закон, направленный против мужеложства, был введен Петром I в 1706 году. Впрочем, это был не всеобщий закон, а лишь один из пунктов воинского «Краткого Артикула». Этот «Артикул», по повелению Петра, был установлен Александром Меншиковым «для наилучшего, порядочного и честного управления в кавалерии Его Царского Величества», с тем чтобы офицеры и драгуны могли «от объявленных вин остерегаться». Меншиков сообщает, что «Артикул» составлен на основе «древних христианских воинских прав», — но «права» эти были, вероятно, заимствованы из западных уставов и к русской традиции отношения не имели. Исследователи считают, что царский фаворит поручил написание «Артикула» какому-то немцу, поскольку издан он был сначала на немецком языке и лишь потом переведен на плохой русский (видимо, тоже иностранцем).

Один из пунктов «Артикула» гласит: «Кто ненатуральное прелюбодеяние с скотиною учинит, или муж с мужем стыд сочинят, оный казнен и созжен быти имеет…» Такое же наказание полагалось и тем, «которые блуд чинят с ребятами».

Впрочем, через десять лет Петр издал новый «Артикул» — этот документ уже касался не только кавалерии, но и любых видов войск и к приверженцам нетрадиционного секса относился более гуманно:

Артикул 165. Ежели смешается человек со скотом и безумною тварию и учинит скверность, оного жестоко на теле наказать.

Артикул 166. Ежели кто отрока осквернит, или муж с мужем мужеложствует, оные яко в прежнем артикуле помянуто, имеют быть наказаны. Ежели же насильством то учинено, тогда смертию или вечно на галеру ссылкою наказать.

Кроме того, документ предусматривал строгие наказания за изнасилование («голову отсечь или вечно на галеру послать, по силе дела»), за прелюбодеяние, за двоеженство и за кровосмешение. Отдельно сообщалось: «Никакия блудницы при полках терпимы не будут, но ежели оные найдутся, имеют оныя без рассмотрения особ, чрез профоса раздеты и явно выгнаны быть».

Интересно, что при всем недопущении блудниц «при полках» «Артикул» призывал не допускать насилия в отношении этих женщин. «Ибо насилие есть насилие, хотя над блудницею или честною женою, и надлежит судье не на особу, но на дело и самое обстоятелство смотреть…»

Разумеется, «Артикул» касался только людей военных. «На гражданке» тоже существовало уголовное наказание за изнасилование, но за гомосексуальные связи штатские содомиты несли ответственность исключительно перед своим духовником. И лишь в 1832 году в российском уголовном кодексе появилась статья, по которой мужеложство наказывалось лишением всех прав состояния и ссылкой в Сибирь на 4–5 лет.