О брачной и внебрачной жизни - [170]

Неудачливый жених разослал по городам и весям новые грамоты «с опалою» для нерадивых родителей: «И вы то чините не гораздо, что наших грамот не слушаете. И вы б однолично часа того поехали з дочерьми своими ко князю Ивану Семеновичи Мезецкому да к дворцовому дияку к Гаврилу к Щенку. А которой вас к ним з дочерьми своими часа того не поедет — и тому от меня быти в великой опале и в казни».

То ли родители невест испугались «опалы и казни», то ли поняли, что в условиях массового саботажа шансы участников повышаются, но невесты стали понемногу поступать. Около 2 января 1547 года князь Мезецкий с дьяком Щенком отсылают царю «Отпись» о смотре княжны Гундоровой, дочери князя Василия Гундорова: «Княжна Овдотья, а лет ей 12, телом ровна, ни тонка, ни толста, очи находили на черно, нос по лицу не долог, волосы темнорусы. А про болезнь князь Василей сказал, что дочь его Овдотья была в ребячестве огновою[97] больна, а нынече дал Бог болезни нет…»

В конце концов царь женился на Анастасии Романовой, которая была его женой в течение шестнадцати лет до самой своей кончины.

Похоронив в 1569 году вторую жену Марию Темрюковну (дочь кабардинского князя), царь снова решил жениться и снова воспользовался услугами сватов, разосланных по всей Руси. Теперь он подыскивал невесту сразу себе и своему старшему сыну Ивану.

О том, как происходил смотр невест, с возмущением пишут ливонцы Иоганн Таубе и Элерт Крузе, некоторое время служившие в опричнине и впоследствии дезертировавшие.

Сначала в 70 году послал он нескольких лиц во все края, где только ни простиралась его обширная страна, осмотреть всех девушек, молодых и старых, высшего и низшего сословия, заметить и описать их имена, рост и наружность, чтобы не могло быть никакого подмена и обмана, и велел всех их, в количестве 2000, привести в Александровскую слободу.

Когда они все собрались со всех концов и краев, осматривал он их следующим образом, для чего употребил почти целый год. Каждую особу или девушку приказал он привести в дом, где она должна была одеться наряднейшим образом. Затем он входил в комнату вместе с двумя или тремя доверенными лицами, тоже разодетыми самым тщательным образом, кланялся им, говорил с ними немного, осматривал их и прощался с ними. Указанным образом поступил он со всеми; тех, кто не понравился ему, употреблял он для позорного плотского сладострастия, раздавал им кое-что и выдавал их замуж за своих палачей, или они были вовсе прогнаны безжалостным образом. Из всех осталось 24, и, подержав их доброе время одну за другой, выбрал он из них 12, и когда мы 26 июня 1571 г. были у него в Александровской слободе, избрал он для себя и своего сына тех, кого он хотел, следующим образом: они должны были снять все украшения и платья и дать осмотреть себя безо всякого затруднения и сопротивления нагими. При этом присутствовал его доктор, и он должен был осмотреть их мочу в стакане и определить и высказаться относительно их природы, свойств и здоровья. После всего этого выбрал он одну себе, дочь незнатного купца по имени Григория Собакина, а сын — псковского происхождения из рода Сабуровых, и обе были взяты в жены, и в день св. Михаила состоялась свадьба.

Как проходили царские свадьбы XVI–XVII веков, мы знаем из подлинных документов, хранящихся ныне в Российском государственном архиве древних актов. Начинались торжества в воскресенье или в четверг (обязательно в мясоед) и продолжались от двух до четырех дней. Свадьбу играли в парадном зале Грановитой палаты. Здесь застилали полы дорогими коврами и сукнами. Место, на котором должны были восседать молодые, приподнимали над полом, украшали бархатом, соболями и шитыми золотом подушками. Для новобрачных ставили отдельный стол; стол для гостей располагали вокруг, «покоем». В день свадьбы жених и невеста не могли видеть друг друга. Жених, одетый как для коронования, сидел у себя, а невеста ждала в золотой царицыной палате.

Торжества начинались приходом царя со всем его «поездом» в палату к невесте. Общаться молодые еще не могли, и царь через своего дрýжку повелевал невесте отправляться в Грановитую палату. Невеста шла первой, ее сопровождали свахи, боярыни и постельницы. Специальный «окольничий» вместе с дьяком «берегли путь», а протопоп кропил этот путь святой водой. Царь отправлялся следом, его сопровождал «тысяцкий» — главный свадебный распорядитель со стороны жениха — и дрýжки. Тут же шли свечники, каравайники, фонарщики…

Свадебный стол встречал новобрачных символическими хлебом-солью и сыром. Но доставалось это скромное угощение не им. Пока дрýжки жениха кормили гостей, сваха — обычно жена тысяцкого — чесала молодым волосы, смачивая гребень в вине и в меду. Так что похвастаться пышной свадебной прической будущая царица, в отличие от современных невест, не могла. Потом на ее слипшиеся волосы накидывали фату, молодых обсыпали хмелем (символом достатка и плодородия) и обмахивали соболями (знаком царственного богатства). Подаркам невеста тоже порадоваться не могла: согласно ритуалу именно она должна была сделать через своего дрýжку подарок царственному жениху. А потом, строго по списку, стольники от имени молодых подносили подарки их родителям и близким.