О боли - [14]

– И я не сомневался. Сынок, а с чего ты взял, что мы тебе не верим?

– Я не говорил, что вы мне не верите.

– А-а-а… Значит, это мне показалось. Бабки, значит и вам это показалось, – строго говорит дед и перекрещивается смеха ради. А те, как мышата в клетке перед хозяином, вытягиваются, виновато прищуриваются и тоже перекрещиваются, кивая головой: мол, мы все поняли, больше так не будем.

– Нам послышалось. Померещилось, – говорят.

Пошутив немного, мы все усаживаемся на свои места.

Как развитие душевной боли ограничивает плоть

И деда Коля осторожно меня спрашивает:

– Ты готов дальше к разговору?

– Да. Пожалуй.

– Прекрасно. Итак, то, что мешает тебе двигаться так, как я – это боль?

– Да.

– Хочешь от нее избавиться?

– Да!

– Чтобы ее убрать, необходимо знать, что такое боль, как она рождается, как развивается, необходимо увидеть ее проявления и повадки.

– Как охотник? – спрашиваю я. – Ведь он вначале изучает жизнь зверя, затем выслеживает его, а только потом убивает.

– Да, почти так же, только не совсем. Охотник принимает дары природы, чтобы жить, точно так же, как и ты убираешь боль, чтобы жить. А внешне смотрится, что он убивает. И при том заметь: охотник принимает в дар не каждого зверя подряд, а только некоторых, чтобы не нарушать баланс развития животного мира, установленный природой, тех, которым одаривает его природа. А ты убираешь и необходимо убирать каждую боль так, чтобы она больше не возвращалась к тебе. Это ясно?

– Да.

– Ты знаешь, что такое боль?

– Конечно.

– И что это такое?

– Это чужеродные мысли и их развитие, а они уже, так или иначе отражаются на нашем теле, в наших душах, делах, действиях, мышлении, в образах, в отношениях и во взаимодействии между живыми.

– Так… а как она развивается?

– Да… знаю я.

– И как же?

– Когда мы злимся, обижаемся, думаем, развиваем мысль чужую…

– Еще раз. Как развивается душевная боль?

– Нет. Не знаю, – растерянно и обреченно говорю я.

– Давай разберем любой пример. Какой ты хочешь?

– Даже не знаю, какой предложить.

– Хорошо. Что сейчас с тобой происходит?

– Идет злость.

– На кого?

– На тебя, бабу Аню и тетю Наилю.

– Так. А за что идет на нас злость?

– За то, что вы загнали меня в угол и выжали из меня признание того, что я не могу признать.

– Давай вначале разберем слово «не могу». С каким событием в твоей жизни связано его проявление?

– С тем моментом, когда мама заставляла отца копать огород.

– Тогда отец сказал это слово?

– Да. Он говорил: «Я не могу копать огород, у меня болит спина, так что копай сама».

– Это слово показывает боль?

– Да, показывает.

– Вот мы и нашли одну душевную боль, которая берет начало с другого события. Так?

– Хм-м… Да, – ухмыляюсь я.

– Дальше. Вспомни, где ты находился, когда я оказывал на тебя давление?

– За столом.

– А ты сказал, что мы загнали тебя в угол. Так?

– Точно.

– Твои слова о том, что мы загнали тебя в угол – это боль?

– Да, наверное.

– Гд е она родилась? В каком событии?

– Однажды в каком-то помещении мальчишки зажали меня в угол: требовали, чтобы я признал, что я зассыха…

– Вот вторая душевная боль. Следующее слово «выжали» – это боль?

– Нет. Это лексикон.

– А какой образ несет это слово?

– Сжатие, давление, насилие…

– А это боль?

– Да… боль.

– Откуда она берет свое начало?

– С моего рождения: когда мама меня хотела сдавить, задушить, когда я выходил на этот Белый Свет.

– Вот и нашли третью душевную боль. Слово «признание» – это боль?

– Да. Это боль. Как-то вы с бабкой Тамарой так зажали меня в тиски своими насмешками, что жить насрать стало. Этими насмешками и выжали из меня признание, что у меня есть боль.

– Та-ак. Вот четвертая душевная боль. Давай посмотрим, что ты чувствовал, когда я оказывал на тебя давление? – спрашивает меня дедуля.

– Боль в груди.

– Еще…

– Что меня что-то душило.

– Так, еще.

– Меня всего сжало, хотелось свернуться в клубок, и все.

– Что это была за боль в груди?

– Обида, злость на вас.

– Так, а она откуда берет свое начало?

– С детства.

– С какого события?

– … мама меня колотит в порыве злости за то, что я реву и не могу успокоиться.

– Вот пятая душевная боль. А ощущение, что тебя что-то душит, где родилось?

– Тоже в детстве: мама любя прижала меня так, что я чуть не задохнулся.

– Шестая душевная боль. А что с тобой случилось, когда тебе захотелось свернуться в клубок?

– Меня свернула боль.

– Какая боль?

– Мне захотелось отомстить вам.

– Она откуда идет?

– Изнутри меня.

– А с какого события?

– … я в утробе матери и отца. Мама пошла в магазин за мылом. Тогда с мылом было плохо: в магазине была большая очередь. Мама попросила пропустить ее без очереди, но ее не пустили, да еще обругали и обозвали. И маме стало очень тяжело. На улице было жарко, она плохо переносила жару и упала в обморок. А когда в больнице пришла в себя, решила отомстить мужику, обидевшему ее в магазине.

– Так, седьмая душевная боль. Что тебе еще хотелось сделать, когда я создал на тебя давление?

– Поколотить вас и сбежать.

– Только это?

– Да.

– А это боль?

– Да.

– И что ты решил в этот момент?

– Скрыться, сбежать, укусить тебя…

– Что еще? – стоит на своем деда Коля.

– Ничего.

– Сейчас давай посмотрим, с какого события берет начало решение сбежать?