Ньювейв - [21]
Стас сохранил эту свою татуировку и никогда не перекрывал и не подправлял ее. Там контур вышел такой, что как будто у меня в процессе в руках мыши трахались.
М. Б. Но подход к татуировке существовал приблизительно как везде? В том смысле, что люди ставили на себе отметки, как некогда туристы наклейки на чемоданы?
И. К. Да, у Юры Скандала, например, так и было раскидано по телу… Если серп и молот был на запястье левой руки, то череп должен был быть на плече уже правом. Потом добавили дракона цветного на предплечье правой руки…
Причем изначально идея была дракона гигантского делать, хвост закинут за плечо, туловище драконье через грудь, на животе Юра планировал нататуировать голову, ну, и ниже открытая пасть, из которой должен был торчать член… Но я вообще-то испугался такого объема работ, и отказался. А мотив воплотился в более компактной форме. Я тогда всеми возможными способами пытался дистанцироваться в своих работах от сходства с уголовной тематикой. Только технические средства исполнения были заимствованы от тюремных кольщиков.
Мой брат, бывавший в местах лишения свободы, до сих пор гордится тем, что помогал мне собирать первую машинку и затачивать иглу. Острота которой проверялась тем, что если она кидалась и втыкалась в какую-нибудь ткань или кожу, то это означало ее, иглы, дозрелость. Причем апробировалось все это на себе и путем проб и ошибок.
И так подошел момент, когда я познакомился с группой «Мистер Твистер» и ее участниками. В Ленинграде проводился очередной фестиваль рок-клубовский, на который они самоотверженно приехали, понадеявшись на свой талант. Прибыли они со своими демо и инструментом. На что питерцы, со свойственным им снобизмом, сказали: «Москвичи…» А послушав их, сказали: «Ну, это как ранний Лоза!» Сразу же поставив на них такой штамп (смеется).
Там, на улице Рубинштейна, они познакомились с басистом из группы «НЧ/ВЧ» и на его квартире отыграли концерт. Я тогда выглядел рокабилльно – весь на бриолине. И они, отметив это, пригласили меня на этот домашний концерт. Концерт проходил на квартире на улице Чайковского, которая названа не в честь композитора, а в честь анархиста Чайковского. Не припомню точно, Валера Лысенко или Вадим-гитарист, ныне покойный, попросил его вписать на ночь. Я же тогда обладал несметным по тем временам богатством – трехкомнатной квартирой, оставленной мне родителями. Да, это было, скажем, мечтой любого неформала. Возможность и перезнакомится на автономной территории, и помечтать. А мечтать на тот момент, о чем еще можно было мечтать? Вот у меня знакомый один был. Да, он довольно-таки талантливый, одаренный мальчуган, у которого было три мечты: это купить кожаную куртку, не работать на заводе и развестись, уже будучи в возрасте 18 лет, предварительно женившись. Вот такой пример мечтаний.
А я как раз оказался обладателем такой чудесной трехкомнатной квартиры, на которой происходило всякое… Да, ну вот, ко мне на тот раз никто не вписался, потому что музыкантов стали похищать какие-то там похотливые женщины. Валера «Еж» Лысенко заметил у меня татуировку в виде флага конфедерации и аж весь загорелся идеей сделать себе что-нибудь подобное. Я согласился, приехал в Москву и остановился…
М. Б. На «Патриках».
И. К. Да, Валера жил на «Патриках», но я остановился у Маврикия. Маврик был белоручка полнейший, в том смысле, что был девственником в плане татуировок. Жил тогда с мамой и бабушкой на улице Горького и оттанцовывал на концертах у «Мистеров». Я вписался у него, и он тоже попросил его татуировать. Привез я с собой набор: была черная тушь, тушь «колибри», и еще мне перепала супер-японская тушь якобы для татуирования, которая оказалась краской для фломастера. И после того, как я нататуировал Ежу флаг конфедерации, и какого-то кривого тедди-боя… по-моему, красный цвет сошел на второй день. Меня просто надули насчет этой краски. Языками-то владели немногие, что на этикетке – непонятно, а раз тушь из Японии, то как бы сразу проводились параллели в уме (смеются).
М. Б. Ты по поводу цветных татуировок японских? Любопытно, а источник?
И. К. Откуда подобная информация могла в советские времена просочиться? Это все через «испорченный телефон» совковой прессы. Журнал «Ровесник», например, напечатал статью о молодежной преступности в Юго-Восточном регионе с фотографией пожарников японских с клановыми татуировками. А под фотографией надпись «банда головорезов Якудза», и вот это тоже впечатляло доверчивых соседских подростков.
Но тема подражания японским татуировкам пришла намного позже. Уже когда появились бандиты и видеофильм «Разборки в Малом Токио». Тогда именно ориентированность на подобные татуировки появилась.
М. Б. Влияние как у фильма «Улицы в огне»?
И. К. Да, «Улицы в огне» – это естественно. Сказка на тему рок-н-ролла. А кто ж его не смотрел? Ну вот, я сделал татуировки Ежу, сделал и Маврикию. Это был круглый знак конфедерации. И стоит сказать, что без конфедерации сложно было вообще какую-нибудь татуировку сделать. Она должна была присутствовать. Даже если ты татуируешь череп, то на заднем фоне обязательно должен быть флаг. И Маврик клонировал это направление в Москве. Черные мотивы и красно-синие фоны. Мы весьма плодотворно провели время тогда, оттягиваясь и покалывая. Татуировки Лысенко были исправлены и сделаны весьма нормальной тушью «колибри». И Маврик получил свою порцию татуировок бесплатно, потому что какой мог быть разговор о деньгах? Еж мне заплатил 15 рублей, именно столько стоил билет от Москвы до Питера. Я и сам себе собирался делать еще одну татуировку, у меня даже был подобран для нее дизайн. Это был кот с рокабилльной прической. Я привез рисунок в ту поездку показать Маврикию и всем местным рокабиллам. А по возвращении в Питер я обнаружил, что у меня нет больше моего красивого дизайна. Кот остался жить в Москве, на руке Маврика, который тщательно следил за всеми моими движениями, пока я татуировал. Запоминал старательно.
Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией.
Заключительная часть субкультурной саги «Хулиганы-80» посвящена творческому этажу андеграунда в период, когда в восьмидесятые годы после ослабления цензуры, на сцены и в выставочные залы расползающейся по швам советской империи хлынул поток оголтелой самодеятельности. Это истории о том, как после прорыва на официальную сцену, все кто оказался на ней неофициально, пытались найти свое место в канве процесса, обозначенного руководством страны как Перестройка, Гласность и Ускорение.
Юбилею перестройки в СССР посвящается.Еще одна часть мультимедийного фотоиздания «Хулиганы-80» в формате I-book посвященная феномену альтернативной моды в период перестройки и первой половине 90-х.Дикорастущая и не укрощенная неофициальная мода, балансируя на грани перформанса и дизайнерского шоу, появилась внезапно как химическая реакция между различными творческими группами андерграунда. Новые модельеры молниеносно отвоевали собственное пространство на рок-сцене, в сквотах и на официальных подиумах.С началом Перестройки отношение к представителям субкультур постепенно менялось – от откровенно негативного к ироничному и заинтересованному.
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.