Ньювейв - [108]
Все складывалось очень хорошо до тех пор, пока не пропал Иван Салмаксов; скорее всего, его убили в Москве в разгар страстей девяностых. Иван был очень знаковой личностью и успешным деятелем клубного движения как в Питере, так и в Москве; в клубе «Птюч» он был арт-директором. В 1990 году, в Ленинграде, он вел программу о современной музыке на ленинградском радио, и тогда можно было услышать «Спутник жизни»…
Очень страшной будет середина девяностых, когда по болезням уйдут Сергей Курехин и Миша Малин. А где-то в Индии погибнет Сергей Зайцев, наш школьный друг. О нем будет интересно написано в книге Андрея Хааса «Корпорация счастья». Тогда же начнутся проблемы со здоровьем и у Тимура Новикова… Последний звонок Тимура перед смертью был именно Игорю Веричеву…
В августе 1995-го я принял участие в последней «Поп-Механике» на фестивале в Хельсинки, где познакомился с продюсером из Финляндии Еропекка Рисслаки, который вскоре издал наш культовый альбом «Astra». В 1996-м, и это был чисто «новокомпозиторский» альбом, записанный нами вдвоем дома после шести лет паузы. Затем наши западные продюсеры подготовят нам туры в Финляндию и в Германию, но Игорь вновь откажется от гастролей – и тогда начнется набор музыкантов и череда колобораций, которая продолжается у меня до сих пор. С 1998 по 2005, с подачи финского продюсера, мы сотрудничали с немецким лейблом FAX records. Записали два альбома «Новых Композиторов» и несколько альбомов совместно с Питом Немлуком. Последний совместный альбом «Russian spring» вышел в Германии в 2005 году. Это любимый нами альбом из пяти выпущенных. Увы, Пит тоже скоропостижно скончался в конце 2012 года…
Мы потеряли многих друзей, с кем дружили и работали все эти тридцать лет творческой деятельности «Новых Композиторов». Теперь вот и другие участники «Поп-Механики» ушли из жизни: Гарик Асса, Владик Мамышев-Монро и Георгий Гурьянов из «Кино»… Да, грустно становится на душе, уходят такие близкие друзья!
Ушли почти все лидеры поп-арта восьмидесятых, но идея популярного искусства полностью воплотилась в двадцать первом веке. Теперь все могут творить дома; музыку, видео, фото, книги – буквально все – выкладывать в интернет; сейчас так много всего вокруг, что даже писателям-фантастам такое не приходило в голову.
Полнейшая «Научная Фантастика»! И это время, в котором мы живем сейчас.
Анжей Захарищеф Фон Брауш
Фото 17. Ленинград, фото Бориса Смелова из Архива Дмитрия Кузнецова
А. З. Петергоф, Оранжерейная улица… Там я увидел свет; улица утопала в зелени, зимой ее покрывал девственный снег, осенью она осыпалась золотом. Вообще, в городе был переизбыток красоты – барокко, рокко – и один из самых роскошных парков планеты был моим плейграундом, в нем не хватало только таинственно исчезнувшей янтарной комнаты. Она, видимо, и станет прообразом будущего Оберманекена. Рядом находились студенческие городки Университета, где проходили подпольные рок-концерты, дискотеки с свежайшими мировыми хитами, и пр.; дух свободы веял над Петергофом.
Мои отрочество и юность протекали в питерском андеграунде. Советская действительность того периода была, наверное, самой приятной за всю ее недолгую историю, с подслащенной застоем утопией западного парадиза, мерцающего в виде джинсов Levi's 501, ароматного чевинг гама, неожиданно залетевшего в ту реальность номера журнала Rolling Stone. Советская идеология уже в шестидесятых дала крен, а к семидесятым утратила свои позиции и среди интеллигенции, и среди зажиточных обывателей. Идеология превратилась в райский миф, в который те, кому выгодно, верили, но большинство – сомневалось. Очевидно, что после сталинских компрессов, в стране решили поэкспериментировать с либеральными идеями. Девальвация элит, начиная с философских пароходов, когда часть творческих людей из страны уехала, часть была репрессирована, войны, чистки, коллективизации… После всех этих стрессов и наступил период оттепели и благостного застоя. Из-за «железного занавеса» просачивались иностранные образы и объекты, которые приобретали статус буржуазных фетишей, наполняя красками скудный потребительский, созданный отечественной легкой промышленности серый мир. Это напоминало НЭП. Границы расширялись, идеология размывалась – сначала Хрущев, затем – охотник, лавелас и гедонист – Леонид Ильич Брежнев. Нам повезло, что мы родились с победным импульсом покорения космоса и с улыбкой Гагарина. Метафизически, из закрытой системы за железным занавесом, через космос мы получили связь со всем миром, общий контекст. Гагарин – первая из отечественных, международная поп-звезда. На уровень Мика Джаггера или Мерлин Монро, узнаваемый с первого взгляда, поднялся Юрий Гагарин. (Нуреев, Борышников, Бродский, Тарковский – они были чуть позже и не с таким всеопыляющем пиаром). Любой истеблишмент консервативен и сопротивляется следующему витку развития. Элвис Пресли по телевизору изначально транслировался по пояс, чтобы не развращал население своими тазобедренными танцами. Эротика ограничивалась в культуре «старого света». Позднесоветская культура тоже изведала запретного плода в режиме блицкрига. В результате у всех свои хард-роки. И если в России это Deep Purple, то в большинстве стран западной культуры – Led Zeppelin. В нашей школе на первых партах сидели «отличники», фанаты Led Zeppelin, а на задних партах «троечники», фанаты Deep Purple. И если парадигма государства осталась на уровне тех самых восьмиклассников, при всем подручном менеджменте, то культура и оценка ситуации у нее будет на том же уровне задних парт. Есть демос, есть охлос – и вот эта охлократия нынешняя, ей раньше просто запрещали принимать решения. У одних «Дым над водой», у других «Лесница в небо».
