Нюрнбергский процесс. Т. 1 - [53]

Декрет Гитлера—Гинденбурга от 28 февраля 1933 г. не содержал таких гарантий.

Это упущение могло остаться незамеченным фон Гинденбургом. Несомненно, он недооценивал значения этого упущения. Этим самым предоставлялась неограниченная свобода действий уже существовавшим и действовавшим под руководством Гитлера нацистской полиции и вооруженным отрядам нацистской партии, причем с них снималась ответственность за эти действия. Тайные аресты и задержания на неопределенный срок без предъявления обвинения, без доказательств, без суда, без защиты стали методом, посредством которого подвергался бесчеловечному наказанию всякий, кто не нравился нацистской полиции или кого она подозревала. Ни один суд не мог издать постановления или предписания о защите права неприкосновенности личности от произвольного ареста или истребовать дело из производства нижестоящего суда в вышестоящую инстанцию.

Немецкий народ находится во власти полиции, полиция — в руках нацистской партии, а партия была в руках группы злодеев. Оставшиеся в живых и сидящие перед вами подсудимые являлись руководителями этой группы.

Нацистский заговор, как мы это докажем далее, планировал не только подавление действовавшей оппозиции, но и истребление всех тех элементов, которые нельзя было примирить с нацистской философией государства. Он стремился не только к установлению нацистского «нового порядка», но и к обеспечению его власти «на тысячелетия», как пророчил Гитлер.

Нацисты никогда не затруднялись в определении того, кто именно были эти оппозиционные элементы. Краткое их определение было дано генерал-полковником фон Фриче 11 декабря 1938 г. в следующих словах (документ №1947-ПС; я обращаю особое внимание на то, что в этом документе ясно излагается цель нацистской программы истребления) :

«Вскоре после первой мировой войны я пришел к заключению, что для того, чтобы Германия снова стала сильной, мы должны одержать победы в трех битвах: 1) битве против рабочего класса — Гитлер ее уже выиграл (это написано в 1938 году); 2) против католической церкви или, точнее говоря, против ультра-монтанизма, 3) против евреев».

Борьба против этих трех элементов была продолжительной. Битва внутри Германии была только практической подготовкой к мировому походу против них. С точки зрения географической и по времени мы имеем две группы преступлений против человечности: одна — преступлений, совершенных внутри Германии до и во время войны, а другая — группа преступлений, совершенных на оккупированных территориях во время войны. Но обе эти группы нераздельны с точки зрения нацистского планирования. Они представляют собой непрерывное развитие нацистского плана уничтожения народов и институтов, могущих когда-либо послужить местом сосредоточения сил или инструментом для свержения нацистского «нового мирового порядка» в любое время и в любом месте.

Эти преступления против человечности рассматриваются в этой вступительной речи как проявление единого нацистского плана и обсуждаются в соответствии с классификацией, данной генералом фон Фриче.

1. Борьба против рабочего класса. Когда Гитлер пришел к власти, в Германии имелись три группы профсоюзов. Генеральная конфедерация германских профсоюзов (АДГБ), объединявшая 28 профсоюзов, и генеральная независимая конфедерация служащих (АФА), состоявшая из 13 профсоюзов, с общим числом членов свыше 4 500 000 человек. Христианские профсоюзы насчитывали свыше 1 250 000 членов.

Рабочий класс Германии, как и во всякой другой стране, мало что мог выиграть от войны. Несмотря на то, что рабочего обычно призывают к поддержанию нации во время войны, рабочий класс сам по себе является мирной, хотя отнюдь не пацифистской, силой в мире.

Германский народ в 1933 году помнил, насколько тяжелым может быть бремя войны. Более того, германский рабочий класс в сознании милитаристов был связан с революцией 1918 года, когда рабочие, совместно с восставшими моряками и солдатами, выступили против продолжения первой мировой войны, — акт, которого милитаристы никогда не могли простить германскому рабочему классу. Нацистская программа требовала, чтобы эта часть немецкого населения не только была лишена всякой возможности сопротивляться против урезывания их скудных жизненных благ в пользу вооружений, но также чтобы она насильственно подвергалась новым неслыханным лишениям, что служило частью нацистской подготовки к войне. Рабочий класс должен был нещадно эксплуатироваться, а это означало, что его организации и средства объединения и защиты должны были быть уничтожены.

Относительно стремления нацистской партии иметь неограниченную власть над рабочим классом открыто говорил Роберт Лей в своей речи, обращенной к рабочим 2 мая 1933 г.:

«Вы можете говорить, что вам угодно, но вы являетесь абсолютной силой. Это верно, что власть в наших руках, но мы еще не имеем за собой всего народа. Мы не имеем ста процентов вас — рабочих, а мы хотим иметь именно вас за собой. Мы не оставим вас в покое, пока вы нас не признаете искренне и окончательно».

Первый натиск нацистов был направлен против двух наиболее крупных профсоюзов. 21 апреля 1933 г. заговорщик Роберт Лей, в качестве «начальника штаба политической организации национал-социалистской германской рабочей партии», издал даже не от имени правительства, а от имени нацистской партии приказ в отношении конфедерации профсоюзов и независимой конфедерации служащих. Этот приказ предписывал конфискацию имущества и арест основных руководителей. Партийный приказ вменял в обязанность партийным организациям СА и СС, которые рассматриваются нами здесь как преступные организации, — «заниматься изъятием собственности профсоюзов и арестом тех лиц, которые будут протестовать против этого». Он предписывал также подвергнуть «превентивному заключению» всех председателей и районных секретарей этих профсоюзов и директоров отделений рабочего банка.