Ньюгейтская невеста - [4]

– Достойно или нет, – Кэролайн смотрела на него в упор, – но это удовлетворяет условиям завещания, не так ли?

– Формально – да.

– И этот брак будет признан законным?

Адвокат побарабанил пальцами по сюртуку.

– Сегодня днем я получил лицензию в Докторс-Коммонс[18]. Ньюгейтский капеллан, которого именуют «ординарий»[19], – священник Государственной церкви[20]. Да, брак будет законным.

– Может ли кто-нибудь опротестовать мое право наследования?

– Ни один человек на земле.

– Тогда я выйду замуж за приговоренного преступника.

– Как вам угодно, мадам. Простите, но вы не находите это унизительным?

– Унизительным? – Покраснев, Кэролайн поднялась с кушетки.

Словно стараясь скрыть гнев, она скользнула взглядом по двум силуэтам в рамке, висящим на стене у двери, потом повернулась к круглому столику в центре комнаты и, стоя боком к гостю, посмотрела на него сквозь локоны над обнаженным плечом.

– Позвольте мне объясниться, дорогой мистер Крокит!

Адвокат молча склонил голову.

Кэролайн повернулась к нему. Рубин на ее корсаже вспыхнул, отражая пламя свечей.

– Считается, что в браке муж имеет определенное «право». Так вот, я не собираюсь гарантировать это право никакому мужчине. – Она стукнула по столу кулачком. – Вы меня понимаете, сэр?

– Вполне.

– Этот аспект брака я всегда считала нелепым и возмутительным. Но по вашему драгоценному закону муж имеет еще одно право. Все, чем я располагаю, становится его собственностью, даже дом, где мы сейчас находимся.

А что я получаю взамен? Неотесанного мужлана, который наполнит дом запахом конюшни, будет сквернословить, а к трем часам дня напиваться вдрызг. Или пустоголового щеголя – хвала небесам, эта порода вымирает, – который расточает витиеватые комплименты, но имеет сварливый нрав и проигрывает все до последнего фартинга[21] в заведении Ватье[22] или клубе «Уайтс»[23]. Вот что такое муж, если жить a la mode[24].

И ради этого, – горько усмехнулась мисс Росс, – нас учат глупо улыбаться, закатывать глаза, кокетливо обмахиваться веером и восклицать «Фи!» в ответ на малопристойную шутку! Чтобы поймать мужа, который не стоит того, чтобы его ловили! Это несправедливо! Отвратительно! – Кэролайн топнула ножкой, неожиданно проявляя человеческие чувства. – Вы говорите, мистер Крокит, что мои намерения унизительны. Тогда какой стиль брака более унизителен – их или мой?

– Моя дорогая юная леди, – запротестовал озадаченный адвокат, – я не несу за это ответственности. Такого образа действий придерживается весь мир.

– Только не мой мир, сэр.

Мистер Крокит окинул ее внимательным взглядом.

– Вы рассуждали о чувствах, – сухо сказал он. – А вы подумали о чувствах вашего преступного мужа?

– Прошу прощения?

– Мы приходим к нему, мадам, в последние часы его жизни и заявляем: «Женитесь на этой леди и умрите как можно скорее, дабы она могла иметь золоченые кареты и драгоценности». Что, по-вашему, почувствует бедняга, стоящий на краю вечности?

Кэролайн тотчас же стала подчеркнуто высокомерной.

– Полагаю, этот убийца не du monde?[25] – с сарказмом осведомилась она. – По-видимому, его положение в обществе слегка пониже моего?

– Что, если так, мадам?

– Тогда какое могут иметь значение его чувства? У него их попросту нет.

Внезапно они пришли в изумление гораздо большее, чем если бы приливная волна захлестнула Уайтхолл[26]. Ибо дверь гостиной распахнулась и на пороге возник покрасневший и запыхавшийся Элфред.

– Бони[27] разбит! – во весь голос сообщил он, забыв о манерах.

Эти слова прозвучали в элегантной комнате подобно ударам молотка по стеклу.

Они услышали, как толпа на площади распевает в двести с лишним глоток «Боже, храни короля».

– Извинитесь позже, – обернулась к лакею Кэролайн. – А пока забудьте об этикете. Иначе вы лопнете. Рассказывайте.

– В воскресенье, мадам, – почтительно начал Элфред, но тут же задохнулся от волнения и быстро продолжил: – В воскресенье с Бони сбили спесь возле какого-то местечка неподалеку от Брюсселя[28]. Французишки побросали оружие и побежали. Старина Бони тоже дал стрекача. Мы могли получить новости уже в воскресенье вечером.

– В воскресенье вечером?

– Да, мадам. Двое наших кавалеристов клянутся, что скакали всю ночь и послали по семафору сообщение в Дувр. У них был большой семафор и много хвороста. Но в Дувре…

– Помедленнее!

– В Дувре не могли разобрать даже в мощную подзорную трубу, какое передают сообщение – «Бони разбил нас» или «Бони разбит». Мой брат говорит, что одной старухе стало плохо, а мужчина свалился замертво. Но до сегодняшнего дня больше ничего не было известно.

В окна доносился нестройный хор голосов:

Ты планы их расстрой,

Их замыслы раскрой.

Мы молим всей душой:

Храни короля!

Строки гимна, одна за другой, прокатывались над площадью. Подойдя к ближайшему окну, мистер Крокит раздвинул тяжелые занавеси.

Слева, над множеством обращенных вверх лиц, он видел окна дома мистера Бема. Их яркий свет окрашивал деревья на площади в призрачные тона. В окнах были выставлены трофейные вражеские знамена. На балконе кланялась толпе под ее восторженные крики смутно различимая фигура, судя по ее толщине принадлежащая принцу-регенту.