Нью-Йоркские ночи - [8]

Он обернулся. Она улыбалась своей сладкой улыбкой школьной соблазнительницы, спрятав одну руку – левую, невооруженную, за спину.

Он похлопал себя по карману, где хранил бумажник. На месте. Сунул руку в карман с пистолетом, но тот больше не терся о его ребро.

Господи, а он ведь ничего не почувствовал…

– Недурно, Мисси. Но если не возражаешь… – И он протянул руку.

Губы ее изогнулись в мимолетной победной усмешке, и она уронила пистолет ему на ладонь.

– На вашем месте, мистер Холлидей, я была бы с ним поосторожнее. Кто знает, когда он может вам понадобиться. Мужчина никогда не должен расставаться со своим оружием, даже я это знаю.

– Ты не по годам взрослая, Мисси, как бы это тебе не повредило.

– В мая будет одиннадцать, – отозвалась она.

– Я пришлю тебе открытку, – пообещал он. – И позволь дать тебе совет. Смотри, чтобы мама не узнала, где ты проводишь свободное время, о'кей?

Мисси прикрыла хорошенькие губки стальным захватом.

– Мистер Холлидей, леди за письменным столом – моя мама.

Закрывая за ним дверь, она все еще продолжала смеяться. Он покачал головой и двинулся к машине.

Киа уже прошла полквартала, отмахиваясь от беженцев, требующих доллар. Обернувшись к Холлидею, она спросила:

– Где ты застрял, милок?

Огибая нищих, Холлидей заспешил по переулку и указал на свою машину. Включил мотор и двинулся к Гринвич-Вил-ладж. Солано-Билдинг, скучное серое здание, выходило фасадом на Вашингтон-сквер. Под деревьями у забора он нашел место для парковки и вслед за Киа поднялся по ступеням.

– Держись от меня подальше, парень. Не хочу тебя обидеть, тут ничего личного, но если кто-нибудь увидит нас вместе… фью! Моя репутация разлетится в клочки.

Он поднял глаза на лесбийскую великаншу.

– Твоя репутация? – пробормотал Холлидей и помедлил, позволяя ей пройти вперед, и лишь тогда последовал за ней в здание.

Интерьер выглядел все так же уныло. Оштукатуренные стены выкрашены в тошнотворный зеленый цвет и вызывают в памяти коридоры психиатрической клиники 1900-х годов. Несколько лет назад Сью снимала комнату на верхнем этаже; окна там выходили на университетские здания. Хол-лидею вспомнился древний лифт, резкий запах мочи, превращавший каждую поездку в нешуточное испытание. На сей раз им это не грозит: Киа направилась по длинному коридору первого этажа к обитой металлом двери. Вытащила из нагрудного кармана ключ-карту, распахнула дверь и вошла внутрь.

– Кэрри! Ты здесь, дорогая?

Включилось автоматическое освещение и, постепенно разгораясь, достигло нормальной яркости, открыв их глазам комнату, которая скорее наводила на мысль о развороте модного журнала по дизайну интерьера, чем о чем-либо связанном в сознании Холлидея с Солано-Билдинг. Но тут он вспомнил, что обе женщины – и Виллье, и Найджерия – были профессионалами. Виллье – в области моделирования одежды, а Найджерия – специалист по компьютерам, и обе, очевидно, зарабатывали более чем достаточно, чтобы позволить себе излишества в отделке и меблировке жилища: общее пространство холла-столовой выполнено в кремовых тонах, норвежская мебель обита бархатом, кругом искусственно выращенные меховые коврики. На всех стенах переливаются кричащие краски психоделических голограмм. У Холлидея начинает кружиться голова, словно он поднялся на борт корабля в качку.

Киа ходила из комнаты в комнату, звала Кэрри. Холли-дей прошел через холл к дисплейной стойке голографичес-ких кубиков, взял один в руки, и тот начал воспроизводить изображение.

Холлидей смотрел, как Кэрри Виллье и Сисси Найдже-рия, взявшись за руки, идут по тротуару. Вот они приветственно взмахнули руками, повернулись друг к другу и поцеловались. Холлидей заметил, что на голограмме череп у Найджерии, как и у Киа, украшен серебряной инкрустацией нейроимплантата, но настоящей или косметической – не разберешь.

В дверях появилась Киа, загораживая собой почти всю высоту проема. Привалившись к косяку, она произнесла будто в отупении:

– Холлидей, там., там…

Он кинулся через холл, уверенный, что Киа обнаружила труп. Она посторонилась.

– Это комната Сисси. Посмотрите…

Он переступил порог, в нос ударил резкий запах горелой изоляции. Сыщик обвел глазами отделанную в черных тонах комнату. Киа указывала на кучу у дальней стены, которая могла когда-то быть компьютерной консолью.

– Что это? – спросил Холлидей.

– Стол Сисси, она часть работы делала дома.

Холлидей насчитал с полдюжины экранов, три клавиатуры, энцефаллошлем. Он только читал о таких шлемах, но никогда не видел. Последнее достижение, нейроинтерфейс, еще пребывающий на стадии разработки.

– Впечатляет, – пробормотал он.

И только присмотревшись внимательнее, Холлидей понял причину смятения Киа. Консольная этажерка была оплавлена, контактные гнезда почернели от сажи. Теперь ясно, откуда химическая вонь. Он пробежал пальцами по оплывшей поверхности консоли. Холодная. Конечно, это еще ни о чем не говорит.

Киа мотала головой, будто не могла поверить глазам.

– Сисси так любит свою деку. Она просто живет ради нее.

– В чем конкретно состояла ее работа? – спросил он и тут же пожалел, что употребил прошедшее время.

Однако Киа, казалось, ничего не заметила.