Нью-Йоркская амазонка - [16]

– Как ты не понимаешь, есть вещи, которые принадлежат только тебе и мне. Озеро, где ты купалась, когда я тебя нашел, праздник тапиоры, ночь у реки, когда я лечил твои ноги… Никто не должен об этом знать. Это только наше!

– Я не буду писать обо всем, только об избранном! Чудесная книжка получится. Я действительно смогу все это здорово описать.

– Мне плевать, насколько здорово у тебя это получится! – сорвался Даррен. – Я не хочу, чтобы ты выставляла наши отношения напоказ! Я и так чувствую себя зверем в клетке, на которого любуются все твои приятели! Представляешь, что будет после того, как твою книгу напечатают? На меня начнут на улице пальцами показывать!

Они стояли уже на ступеньках ее дома и кричали друг на друга.

– Это называется слава, и нормальные люди жаждут прославиться! – воскликнула Эмили.

– Мне известности хватает с лихвой. Работать из-за нее не могу как следует.

– Мы заработаем кучу денег. Эмметт готов хорошо заплатить.

– Какой он щедрый, – покачал головой Даррен. – Я восхищен. А если бы он был готов заплатить за тебя, ты бы прыгнула к нему в постель?

На это мог быть только один ответ. Эмили замахнулась, чтобы дать Даррену пощечину, но он перехватил ее руку.

– Ты еще пожалеешь об этом, – процедила она, покраснев от злости и унижения.

– Уже жалею, – бросил он в сердцах, резко развернулся и побежал вниз по лестнице.

– Даррен! – крикнула Эмили ему вслед, но порыв ветра унес его имя совсем в другую сторону.

Он уходил, а Эмили лишь молча стояла и смотрела, как его спина постепенно растворяется в сумраке парка.

В ту ночь она очень плохо спала. Даррен должен был остаться на ночь, и поэтому Эмили было особенно неуютно в своей большой спальне. Где он сейчас? Что думает, что делает? Как они могли поругаться из-за такого пустяка, как книга? Какая разница, будет ли она ее писать и о чем… Даррен не имел права так разговаривать с ней… Она ни в чем не виновата…

Эмили ворочалась с боку на бок. Она то проклинала себя за несдержанность, то ругала Даррена за грубые слова. Он все время забывает, что с ней надо обращаться с особой осторожностью. Она не похожа на женщин вроде Шейлы Булстранг, с которыми он привык общаться. Она изысканная, уточенная, нежная… Ее нельзя огорчать…

Она заснула с мыслями о жестокой несправедливости Даррена и проснулась невыспавшейся и злой. Погода как назло была чудесной, теплой и солнечной. Подходящий денек, чтобы прогуляться с любимым по свадебным салонам, обсудить детали свадьбы… Но сегодня об этом не может быть и речи. Даррен лично отправил ее на встречу с Эмметтом. Отлично. Пусть так и будет.

После завтрака настроение Эмили не улучшилось. Особенно когда к ней подошла Дайана и напомнила в сотый раз, что мистер Филкис, ее финансовый консультант, снова просит о встрече.

– Господи, ну неужели он не может просто прислать мне отчет? – раздраженно спросила Эмили.

– Он говорит, что это очень важно, и настаивает на личной встрече.

Дайана была невозмутима. Как и подобает хорошему секретарю, она одинаково реагировала и на гнев, и на радость Эмили.

– Хорошо, пусть придет сегодня, – вздохнула Эмили. – День все равно потерян.

– Во сколько?

– Мм… в час. Годится? Или у меня что-то запланировано?

– Сегодня вы свободны.

Эмили снова вздохнула. Еще бы. Она специально освободила этот день для Даррена.

– Запиши, что в пять я встречаюсь с Эмметтом Нортоном, – сказала она Дайане.

– Простите, с кем?

– Ах, ты же ничего не знаешь. Фрэнк Джордан, глава «АКА Медиа», отошел от дел. Всем теперь заправляет его сын, Эмметт Нортон. Странно, что ты этого не знала. Запомни это имя. Я буду с ним работать.

– Хорошо. Сегодня в пять.

– А Филкиса пригласи на час сюда. Я к нему не поеду.

– Да, Эмили.

Эйбрахам Филкис работал на Эмили шесть лет. Он начинал консультировать еще ее мужа, но только Эмили сумела разглядеть в нем его талант. Эйбрахам был гениальным финансистом. Он обладал невероятным чутьем во всем, что касалось ценных бумаг, и был фанатично предан Эмили. Она подозревала, что он давно и безнадежно влюблен в нее, и была рада этому. Филкис был бесценен. Маверик не любил и боялся рисковать. Филкис не боялся ничего, кроме немилости Эмили. Он был честен и справедлив, трудолюбив и ответственен. Эмили знала, что его неоднократно пытались переманить другие компании и что время от времени он консультирует других людей, если, конечно, их интересы не идут вразрез с интересами Эмили Маверик. Она была счастлива, что Томас оставил ей в наследство не только пятнадцать миллионов, но и Филкиса. Без него ей было бы намного труднее…

Она поджидала его в старом кабинете мужа, большой мрачной комнате с дубовым письменным столом и массивными креслами как в музее. По трем стенам шли стеллажи с книгами, которые никто никогда не читал, во всю четвертую стену было сделано окно, которое никто никогда не открывал. Эмили предпочитала заниматься делами именно здесь. Темный интерьер настраивал ее на рабочий лад.

Ровно в час раздался робкий стук в дверь.

– Заходите, Эйб, я вас жду.

Дверь открылась, и в комнату просочился Филкис. Не вошел, а именно просочился, бочком, с виноватым видом, как будто больше всего на свете желал очутиться в каком-нибудь другом месте.