Нью-Йорк - [321]

– Абсолютно несправедливое заявление. Я не брошу ни детей, ни тебя. Речь идет о совершенно другом.

– В теории, может, и нет, как тебе сейчас кажется. Но на практике случится именно так.

– Мне ничего не кажется, Мэгги. Не надо меня принижать.

– Ладно, не буду принижать. Будь это абсолютно необходимо, если бы иначе нас было не прокормить, тогда другой разговор. Но это совершенно не нужно. Нам и так хорошо, а ты все равно задумал уйти от жены и детей.

– Мне вовсе не хорошо, Мэгги. Я недоволен собой. Мне выпал шанс возглавить банк.

Он явно переборщил. Она вспылила:

– Круто, Горэм! Давай, раздувай свое эго! Будешь ли ты в результате счастлив – другой вопрос. Если хочешь знать, то я сомневаюсь, что тебе и правда нравится быть банкиром.

– Намекаешь, что он из меня никудышный?

– Я думаю, ты хорошо справляешься. – Она ступила на опасную почву и не могла об этом не знать, но здорово разозлилась. – По-моему, ты просто видишь себя банкиром, а это разные вещи.

– Ну а я считаю иначе и завтра встречусь с председателем банка во Всемирном торговом центре. Там находится офис хедхантера. Если все пройдет хорошо и мы договоримся, то в начале следующей недели я поеду в Бостон и познакомлюсь с другими людьми. И если решу, что поступаю правильно, то так и сделаю.

– А я, Горэм, тоже буду решать, что мне делать. Потому что мне кажется, ты подвергаешь наш брак чуть большему испытанию, чем он способен вынести. Может быть, ты и об этом поразмыслишь.

– Ты хочешь разрушить наш брак? Так ты заботишься о детях?

– Неуместный вопрос.

– Ой ли? Я диву даюсь, Мэгги. Ты получила карьеру, достойную жизнь и детей. Возможно, муж тебе больше и ни к чему. Займи мое место в совете, общайся с Джоном Ворпалом и живи счастливо.

– Избавь меня от своего кризиса среднего возраста. Дальше будет совсем жалко.

– А знаешь что, Мэгги? Ты права. Ты всегда права. Ты идеальный юрист своей фирмы, который всегда знает, как надо. Наверное, мне остается насладиться кризисом среднего возраста. Как знать, быть может, к нему-то у меня и есть настоящий талант. Возможно, он принесет мне кучу денег.

– Думаю, разговор закончен.

– Тут наши мнения совпадают.

Во вторник выдался ясный сентябрьский день. Доктор Карузо спозаранку покинул свою квартиру на Вест-Энд-авеню.

Он слышал о трениях с советом на Парк-авеню, и ему было немного обидно.

– Это небось из-за итальянской фамилии? – спросил он у риелторши. В нем все еще жили воспоминания детства.

– Ни в коем случае, – заверила она. – Наверное, им нужно больше социальных рекомендаций, но дело еще и в деньгах. Новый председатель предпочитает людей побогаче.

Что ж, если дело было в этом, то Карузо не сильно расстроился. По крайней мере, за себя. Правда, он не хотел, чтобы унижению подверглась жена. Он было собрался переговорить с Мастерами, но не захотел ставить их в неудобное положение.

– Думаю, на собеседование надо сходить, – сказал он жене. – Спрошу, чего им нужно, а если мы им не понравимся, то и ладно: я тоже скажу, что нам неохота там жить. Вежливо, разумеется, но хамства не потерплю.

После этого ему полегчало.

Сегодня утром у него в любом случае была запланирована встреча со страховым агентом для замены старого срочного полиса, с которой агент надоедал ему не первый год. Карузо наконец согласился. Срочный полис поначалу обходится дешево, но парень был прав, со временем он дорожал. Он договорился встретиться пораньше, чтобы вовремя вернуться в больницу.

День был погожий. Офисы страховых фирм располагались высоко в южной башне Всемирного торгового центра. Панорама будет захватывающая.

Кэти Келлер была уверена в себе. Приходилось признать, что ее презентационный проспект – просто фантастика. Возможно, сработали художественные гены Теодора Келлера. Там были фотографии обедов и банкетов, корпоративных ланчей и шведских столов, красиво дополненные меню и благодарственными письмами. Был даже снимок, на котором известный финансист ведет презентацию, а в сторонке виднеется ее столик с напитками.

У нее были фотографии рабочих бригад, включая снимок с корпоративного ланча, на который ей пришлось согнать дюжину официантов и официанток – на самом деле труппу из внебродвейского театра[107]. Это была просто чума. А еще – снимки кухни, где все сверкало металлом и выглядело нереальным. Ладно, некоторые были подделкой.

Ах да, и цветочное оформление, тоже сказочное.

У нее имелись и прайс-листы, и барные карты, и график с показом цен, которые были чуть ниже цифр у главных конкурентов. Такие штуки нравятся бухгалтерам корпораций.

Итак, она была счастлива. На ней было платье одновременно красивое и деловое. Она побьет их с обоих флангов.

За рулем находился ее жених Рик. С моста Джорджа Вашингтона открылся вид на реку за Палисадами и далекие сверкающие воды Нью-Йоркской бухты. Неописуемая красота.

Когда они помчались вдоль реки по Генри-Гудзон-парквей, Кэти не отрывала взгляда от воды. Они миновали яхтенный клуб возле Семьдесят девятой улицы и на Пятидесятых достигли просторных причалов, где швартовались, как встарь, лайнеры компании «Кунард».

Слева преобладали большие здания складского типа. Кэти достаточно хорошо знала работы Теодора Келлера, чтобы понять: где-то здесь был сделан знаменитый снимок бредущих по рельсам людей.