Ныне и присно - [122]
Выстрел ударил вслед. Грабитель выгнулся, словно в спину вонзилось копье, с грохотом покатился по ступеням…
«В машине наверняка водитель ждет…» — проплыла холодная мысль.
Похоже, грабителей все-таки было двое — в кабине грузовика никого не оказалось. Сковавшая сердце лють слегка ослабла. Тимша еще раз прошелся вокруг фургона, ощутил, как подобравшийся к тридцатиградусной отметке мороз щиплет ноги, опустил взгляд. На обледеневшем тротуаре неуместно синели босые ступни — его собственные ступни.
«Эва! — вяло удивился он, — третий круг нарезаю, а лишь сейчас почуял. Возвращаться надо, пока не отморозил…»
Пистолет оттягивал руку — надежный, еще советский, дождавшийся своего часа. Выкидывать оружие не хотелось… да и без толку…
«Теперь не открутишься… Укатает Потапов, куда Макар телят не гонял… а-а, чего уж там — все к тому шло…»
Ни сожалений, ни страха, лишь сознание выполненного долга.
Он побрел к подъезду, сознание краем отметило появившуюся из—за угла дома тонкую завернутую в длинное приталенное пальто фигурку. Девица шла чуть согнувшись, поднятый воротник прикрывал лицо от пронизывающего ветра. На стоящую у подъезда машину девица на обратила внимания.
«Со свиданки домой торопится… — улыбка чуть тронула тимшины губы. — Или, наоборот, к милому спешит…»
Он отвернулся, прикрывая телом оружие, ладонь потянулась к стылой дверной ручке…
— Сергей? — неуверенно произнес за спиной девичий голос.
«Лариса?»
Девушка остановилась в полушаге.
— Лариса? — Тимша не знал, что сказать.
Молчание затягивалось.
— Ты снят с крючка… — наконец произнесла Лариса, рука резким жестом смахнула непрошенную слезу. — Я тебя выкупила.
«Выкупила? Спасла что ли? Зачем?»
— Зачем? — растерянно спросил он вслух.
В глазах Ларисы сверкнула молния. Он ждал пощечины, но девичья рука ударила под сердце…
Толчок показался слабым, почти безболезненным… Тимша недоуменно покосился на узкое синеватое лезвие в девичьем кулачке, потом на расплывающееся по рубашке кровавое пятно… ноги подогнулись, из ослабевшей руки выпал ненужный более пистолет.
— Зачем? — повторил Тимша и, неловко повернушись, упал в снег.
Где-то высоко над головой с надрывом прокричали:
— Зачем? Ты не мог уйти! Не имел права! Ты мой. Мой! Или ничей.
Голос становился все тише и тише. Чтобы услышать последние слова, Тимше пришлось напрячься. До предела, до темноты в глазах…
— А пушку я заберу, — произнесла девица уже спокойно. Пригодится…
Тимша вздохнул, ослабло державшее его напряжение… ни слух, ни зрение не вернулись. Мир отдалялся, становился зыбким, нереальным…
«Жаль, с Венькой помириться не успел… Виноват я перед ним…»
Мысль замерла. В небе одна за другой гасли звезды…
Пока не наступила тьма.
Глава 9
На лысых макушках сопок лютует пурга, белесые космы хлещут по обледенелым валунам, доносится по-волчьи голодный вой… а в безветрии заросшего сосняком распадка, снег падает неторопливо, как перья из вспоротой подушки. Наверху вой, здесь — надсадный треск перегруженных сугробами ветвей. Снег и полярная ночь. В полушаге ничего не разглядеть.
Подбитые камусом лыжи скользят без отдачи, поземка засыпает неглубокую лыжню. Короткий невидимый в ночи штрих.
«Весайнен наверное лагерем встал — чего ему сквозь пургу ломиться? Добычи с монастыря взято много, ее донести надо, не по тундре раскидать — иначе разбежится пеккино войско… Дома лишился, сыновей потерял, Колу спалить грозился половину ватаги у стен острога оставил… если еще и добычу потерять — совсем конец Пекке: кто за неудачником пойдет?..»
Губы Шабанова кривит жесткая усмешка.
«Ничего, освободим Вылле, посмотрим, как Пекку поживы лишить… в должниках он у меня. И не только за лопарку — за набег давешний, за болото, в коем тонули, за весло моими ладонями шлифованное, за яму гнусную, за дыбу… многовато Пекка долгов накопил!»
Ремешок, тянущийся к идущему впереди Букину, ослаб — Федор в который раз опустился на колени, не столько высматривая, сколько вынюхивая оставленный весайненовской бандой след. Сергей затормозил, в поясницу ткнулся притороченный к заплечной котомке самострел. Сзади, едва не сбив с ног, подкатилась кережа с припасами.
— Ну? — нетерпеливо бросил Шабанов в темноту.
Темнота откашлялась и сплюнула.
— Не нукай, не запряг, — донесся голос Букина. — И не ори — чай не в кабаке целовальника[44] кличешь.
— Ты, Федька, дело говори, — прогудел вставший рядом с Сергеем Харламов. — След не потерял ли?
— Потеряешь его, как же! — зло фыркнула темнота. — Экой оравой ломят — снег чуть не до земли выбили! Тут другое…
Букин поднялся, приблизился, в грудь Шабанова толкнулся кулак.
— Чуешь, что нашлось-то?
Разглядеть находку Сергей и не пробовал — все одно темень не позволит. Сквозь меховую наглухо пришитую к малице рукавицу пальцы нащупали нечто похожее на разлапистый древесный корень.
— Что это? — сердито спросил Шабанов, не сумев опознать находку.
— Рука, — терпеливо объяснил Букин. — Отрубленная.
Сергей отшатнулся, к горлу подкатил желчно-горький ком. — Тьфу! Еще в нос бы сунул! На кой леший подбирал?
— Ну-ка, дай сюда! — с внезапно проснувшимся интересом подал голос Егорий. — Разберусь, почто рублено.
Наш мир от абсолютного зла отделяет лишь очень тонкая грань, и большинство людей в погоне за наживой, сами того не замечая, ежедневно делают эту грань еще тоньше. Зло приходит в наш мир все чаще, и проявления его все отвратительней. Лишь горстка храбрецов, именующих себя Серыми Ангелами, противостоят этому, но до победы еще очень далеко. Ведь Брызги зла разлетаются повсюду.
Исторический роман Акакия Белиашвили "Бесики" отражает одну из самых трагических эпох истории Грузии — вторую половину XVIII века. Грузинский народ, обессиленный кровопролитными войнами с персидскими и турецкими захватчиками, нашёл единственную возможность спасти национальное существование в дружбе с Россией.
Роман основан на реальной судьбе бойца Красной армии. Через раскаленные задонские степи фашистские танки рвутся к Сталинграду. На их пути практически нет регулярных частей Красной армии, только разрозненные подразделения без артиллерии и боеприпасов, без воды и продовольствия. Немцы сметают их почти походя, но все-таки каждый бой замедляет темп продвижения. Посреди этого кровавого водоворота красноармеец Павел Смолин, скромный советский парень, призванный в армию из тихой провинциальной Самары, пытается честно исполнить свой солдатский долг. Сможет ли Павел выжить в страшной мясорубке, где ежесекундно рвутся сотни тяжелых снарядов и мин, где беспрерывно атакуют танки и самолеты врага, где решается судьба Сталинграда и всей нашей Родины?
Рассказ о белорусском атеисте XVII столетия Казимире Лыщинском, казненном католической инквизицией.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.