Няня - [36]

— Уснуть невозможно, — стонала я, обхватив бокал обеими руками. — Только закрываю глаза и сразу вижу эту ужасную руку. Вижу, как пальцы ползут по ноге, все выше и выше по телу. Однажды мне вообще ужас что приснилось — будто рука подползла к горлу и душила меня.

— Боже! — Тереза нервно дернула себя за волосы.

Я еще раз глотнула колы с ромом.

— Полицейские допрашивали меня целый час. Сначала — городские, потом — местные. Все не могут решить, в чьей юрисдикции находится дело. Так что вопросам не было конца. Корреспонденты с телевидения еще хуже. Ходят за мной по пятам, докучают и без конца расспрашивают! Надеюсь, что мама не видела их ужасных репортажей!

— Ты ей не рассказала?

— Нет, конечно! Если мама узнает, что кто-то отрезал старухе руку и послал мне с угрожающим письмом, она прискачет сюда через две минуты и за волосы утащит обратно в Висконсин.

— Наверное, ты права, — глубокомысленно изрекла Тереза. — А как старуха? Жива?

Я кивнула:

— Миссис Брикер нашли в гостиной, в луже крови. Она потеряла очень много крови, но еще оставалась жива. Даже с отрезанной рукой она сумела позвонить по 911, представляешь?

— Ого! — Тереза поставила бокал на стол. — Ее так просто не убьешь! Где она сейчас? Дома?

— Нет, в больнице Саутхэмптона. Целых два дня провела без сознания, никто не верил, что она выживет. Я навещала ее, когда миссис Брикер еще находилась в коме. Она лежала вся опутанная проводками и трубками. Ее считали абсолютно безнадежной, но в среду старуха пришла в сознание и удивила всех врачей.

— Зачем ты ходила к ней?

— Не знаю, — пожала плечами я. — Я чувствую себя немного виноватой в том, что с ней случилось.

— Что? Виноватой? Привет! Не ты же отрезала ей руку, а какой-то свихнувшийся ублюдок!

— Верно, только если бы не я, с ней, наверное, вообще бы ничего не случилось. Понимаешь? Ей отрезали руку, чтобы испугать меня!

— Ну а что рассказала полиции старуха? Она хоть смогла им помочь? Она знает, кто на нее напал?

Подали еду. Я подождала, пока уйдет официантка, и уставилась на тарелку с крабами. Всю эту неделю я почти не ела; теперь у меня заурчало в желудке.

— Миссис Брикер почти ничего не помнит. Она лишь сказала, что увидела нечто коричневое. Может быть, нападавший оделся в коричневое, но она не уверена. Миссис Брикер не заметила ни ножа, ни другого оружия. Должно быть, у нее был шок.

Тереза склонилась над тарелками.

— Клэя уже арестовали? Ведь это Клэй, верно? Этот ненормальный идиот!

Я покачала головой.

— Это не Клэй. — Я отложила вилку — трудно есть и разговаривать одновременно.

— Ну конечно же, Клэй, — настаивала Тереза. — Кто же еще?

От ее вопросов у меня мурашки поползли по спине. Правда, кто еще мог это быть? Кто еще так сильно ненавидит меня? Кто хочет напугать до смерти?

Что за ненормальный угрожает мне таким образом?

— Все выходные Клэй провел в Филадельфии. Он ходил на бейсбольный матч с одним братом, а потом навестил другого. Это подтверждают оба брата. У них даже сохранились билеты.

Тереза проглотила большой кусок крабового мяса.

— Ерунда. Они все врут, правда?

— Нет, на барбекю у брата присутствовала куча соседей, и все подтверждают, что Клэй тоже там был.

— Может, и они врут?

Официантка подала еще рома с колой, и я с наслаждением выпила.

— Элли, ты же говоришь, что руку принесли вместе с открыткой, которую прислал Клэй, а на ней тоже нарисованы руки. Значит…

— Совпадение, — вздохнула я, — глупое совпадение. Клэй утверждает, что купил открытку довольно давно и хранил в столе. Кроме того, он никогда не заезжал в Хэмптон и не слышал о миссис Брикер.

До меня наконец дошло, что я стучу по столу вилкой, а потом она упала на пол.

— Клэя допрашивали несколько часов; в полиции говорят, что он вне подозрения. К тому же зачем это Клэю? Он ведь влюблен в меня, не так ли? Клэй говорит, что мечтает, чтобы мы были вместе. Зачем ему отрубать руку бедной старухе? Он бы не…

— Потому что он ненормальный! Он же совершенно невменяемый, Элли! Он следил за тобой. Звонил дни и ночи напролет, ходил по пятам, угрожал…

— Это не Клэй! Дай мне закончить. Вместе с рукой прислали другую открытку. Она лежала прямо в коробке, и мы… Мы не сразу увидели ее.

Тереза раскрыла рот от изумления.

— Другая открытка? Боже! И что в ней написано? А подпись была? Где она сейчас? У тебя с собой?

— Нет, ее забрали полицейские как вещественное доказательство. Она была подписана от руки. Я… Я помню каждое слово. Это так ужасно, Тереза…

Я почувствовала, что глаза наполняются слезами. Очень не хотелось плакать в ресторане, я и так проревела всю неделю.

Взяв салфетку, я промокнула глаза.

— Небольшая открытка. Ну, знаешь, без текста. Почерк показался мне крупным, очень неряшливым, и…

— Что там говорилось?

— «Знаешь что? Я отдам правую руку, чтобы увидеть тебя мертвой. Так что это только начало».

Тереза снова вцепилась себе в волосы.

— Боже мой! Боже мой!

После ужина мы бесцельно колесили по городу и остановились на пляже под названием «Гордость Кривой Бухты». Скинув туфли, мы шли по песку вдоль темных неспокойных вод океана. В тот вечер волны вздымались высоко, а небо оставалось беззвездным. Мы старались говорить обо всем, кроме того, что случилось.