Няня для наследницы, или Ненавижу драконов! - [4]

«Странно, что второй молчит», — подумала Светлана, послушно поднимаясь.

Дождь, видимо, тоже раздумывая над ситуацией, затих.

И тут Светлана услышала рык. «Жужик!» — подумала она, резко разворачиваясь лицом к затихшему бандиту. Тот наклонился и шарил руками по лужам и размокшей земле.

— Плохая, собака, пошла вон! — крикнул он, выпрямляясь и запуская в пса булыжником.

«Нет, только не это!» — простонала про себя Светлана, мельком подумав о том, что если с «зайчиком» что-то случится, то свекровь ее точно убьет, и рванулась к собаке. Она успела почувствовать, как что-то холодом обжигает ей горло, потом тепло, растекающееся по шее, ощутила, как исчезает захват бандита, она даже успела обрадоваться нежданной свободе, но тело, вместо того, чтобы двигаться на выручку Жужику, предательски улеглось обратно в лужи…

«Жужик!» — мысленно продолжала кричать Светлана, уплывая в темноту.

Она уже не слышала и не видела, как первый крикнул своему подельнику — «Ты, …., …., че, придурок! Так не договаривались! Валим!», как они бросились наутек, как Жустьен прыгнул и сбил с ног второго бандита, как тот вытащил из-под плаща заточку и вогнал ее в пса…

Темнота и холод заполнили собой тело Светы.

Глава 2. Разговор с богами

Пронизывающий холод и сырость сменились какой-то спокойной, теплой и даже уютной темнотой.

«Странно, — подумала Светлана, — Тепло… Хорошо… Темно только. И тела не чувствую… Где я? Умерла?»

— Пока нет, — ответ сам собой прозвучал в голове.

«Ага, значит, ослепла и сошла с ума, — сделала вывод Светлана, и тут же другая мысль ворвалась в сознание. — Жужик! Что с ним?»

— Эм-м… — несколько озадаченно раздалось в голове. — То есть лишение рассудка тебя не так беспокоит, как собака?

— Так свекровь ведь… — попыталась ответить Светлана непонятному собеседнику, но передумала. Как кому-то объяснить причину, по которой она почти 10 лет исполняет все прихоти вздорной бабы? Сейчас она вполне оценила, насколько жалкой, по сути, была ее жизнь.

— Ты пока не умерла, я удерживаю твою душу между мирами. Твое тело, пока мы беседуем, на дне лога истекает кровью. Есть шанс, что тебя спасут. Твоя свекровь забила тревогу, и вас уже ищут. Не спеши радоваться — нож повредил голосовые связки, плюс перенесенный шок. В общем, говорить ты не сможешь. Вторая плохая новость — вероятнее всего, твои дорогие родственники упекут тебя в лечебницу для душевнобольных, откуда ты уже не выйдешь.

— В лечебницу? Но почему? — обида затопила сердце Светланы. Ею и так помыкали столько времени, а теперь еще и такой бесславный конец — провести остаток жизни немой и в психушке.

— Есть несколько причин, — во-первых, поступления от твоих родителей составляют, хоть ты и не в курсе, значительную часть вашего семейного бюджета. Твой муж закономерно опасается, что твои родители, узнав, что случилось, заберут тебя. Во-вторых, его любовница беременна, он заинтересован в ребенке, но развод с калекой повредит имиджу. Наиболее вероятный исход — тебя отправят лечиться от депрессии, затем ряд манипуляций, немота будет расценена как отказ от общения, после этого тебя признают недееспособной и отправят в специализированное учреждение. Антон оформит опеку и продолжит распоряжаться деньгами.

«Любовница? Конечно, любовница!» — волна чувств — непонимание, неверие, горечь осознания захлестнула Светлану, но тут же другая мысль снова вторглась в сознание: «Жужик! Что с ним?»

— М-да, кто о чем, — пробормотал тот же голос, совершенно непонятно, то ли мужской, то ли женский. Но ответил, хоть и довольно резко:

— Собаку ранили неудачно, она не дождется помощи.

И тут же продолжил, уже более вкрадчиво:

— Впрочем, есть вариант.

— Вариант? — надежда в душе Светланы робко подняла голову. — Какой? Вы спасете Жужика?

— Кхм, — голос поперхнулся. — Вообще-то речь о тебе. Ты можешь отказаться от той судьбы, что тебя здесь ждет.

«И умереть», — подумала Светлана. И это был не вопрос. Это было осознание. Понимание того, что все сказанное голосом — правда. Принятие того, что выбор невелик — оказаться навсегда запертой в лечебнице, быть преданной близкими, но жить, или умереть. Такой жизни Светлана не хотела. Она и так чувствовала себя запертой в клетку условностей и обязанностей, но у нее была хотя бы иллюзия свободы. Умереть? Умирать страшно. Светлана все десять лет брака надеялась на что-то. Надеялась, что станет интересна мужу (его интерес закончился с получением свидетельства о браке), что он когда-нибудь захочет ребенка (видимо, все-таки захотел, только Света не при делах), да хотя бы, что она сможет добиться его уважения! И отчетливо поняла — нет, не добьется. Ни муж, ни его мать даже не считали нужным для проформы интересоваться ее мнением. Все воспринималось как должное, да она и не ждала благодарности. Просто так хотелось, чтобы ее оценили, и вот, стоило случиться несчастью, как она стала не нужна, и от нее решили избавиться.

Горечь вновь накатила горячей волной, наполняя душу обидой. Светлане даже показалось, что глаза защипало, и вот-вот покатятся слезы.

— Ну-ну, право, не стоит — мягко произнес голос. И Светлане показалось, что сама тьма погладила ее утешающе.