Няня для дочери Темного Лорда - [87]

Эля осталась одна.

Почти одна. К ней приближался некий силуэт, и хотя черная змея в груди становилась всё тяжелее и тяжелее, девушка заставила себя хотя бы привстать.

— Ну что, моя дорогая, — прошелестел кто-то, застыв прямо над нею. — Твоя сестренка, кажется, тебя бросила. Но это не имеет значения. Вы все одно умрете сегодня, обе.

Эля пыталась дышать. Перед глазами уже всё не настолько плыло, и она смогла рассмотреть нападавшего — точнее, нападавшую.

Это была женщина, и её лицо поначалу рассмотреть не представлялось возможным, его заволокли тени. Но портал уже закрылся, и Тьма тоже расползалась. Теперь Эля смогла различить черты, а спустя несколько секунд даже узнала нависавшую над нею даму.

Леди Мария не понравилась ей с первого взгляда, какая-то уж больно скользкая, неприятная она была, вела себя вызывающе, словно чувствовала себя в доме Тёмного Лорда настоящей хозяйкой. Но тогда Эля не придала этому значения, её куда больше волновало то, что она наконец-то оказалась рядом с Настей, могла вдоволь наобщаться с нею. Какая уж там леди Мария, разве было время о ней размышлять?

— А как это — быть брошенной? — спросила Мария. — Лежать тут не в силах даже пошевелиться и понимать, что сестра предпочла чужого ребенка?

У Эли перед глазами вспыхнули сцены произошедшего, и первой реакцией в самом деле была боль в груди, ощущение, как будто её предали. Но Эля отбросила эти мысли прочь, как нечто лишнее; она очень четко понимала, что у Насти по сути не было выбора.

Драконий кот спас её от падения и практически втолкнул в портал.

Да и между сестрой, оставшейся на территории Тёмного Лорда, и ребенком, которого выбросило неведомо куда, наверняка надо было выбирать ребёнка. Эля знала, что Настя поступила правильно, и почти не испытывала обиды или боли.

Самое главное, чтобы с сестрой всё было в порядке. А она… Да, упала со ступенек, но это далеко не всегда смертельно. Настя видела ситуацию со стороны и наверняка понимала, что Эля справится со всем сама. Может быть, всё не так плохо, и она вовсе не сломала спину, не лежит под неестественным углом. Ведь боль начала стихать, а противный узел в груди немного ослабел.

— Она поступила правильно, — прошептала Эля.

Слова сорвались с губ достаточно легко, и она с радостью осознала, что всё действительно не так катастрофично. Эта боль не сравнится с тем, что она испытывала, болея. Да, потом будут синяки по всему телу, но какая же это ерунда!

— Правильно! Как мило, так оправдывать свою прекрасную сестренку, — рассмеялась леди Мария. — Что может быть лучше, чем искренняя сестринская любовь? Смотрю на вас и поражаюсь… Две дуры, которых так легко уничтожить… И почему Его Темнейшество вообще посмотрел на твою сестренку? Я поначалу думала, уж не приворожила она его чем? Но она же бездарная. Как и ты. Нет? А я говорю, что да. И я согласилась впустить в себя Тень, чтобы вас всех пожрать. Мне так хотелось отомстить! И сегодня всё получилось, наконец-то!..

Черты леди Марии исказились. Сквозь обыкновенное человеческое лицо постепенно прорывалось что-то тёмное, огромное, зубастое.

Эле хотелось зажмуриться, но она сдержалась. Нет, она лучше будет смотреть в покрасневшие глаза той, что, кажется, желает принести ей смерть, но не отступит.

Вместо того, чтобы плакать, Эля попыталась сесть. Леди Мария, коварно улыбаясь, наклонилась к ней; на ее лице, точнее, на том, что ещё от этого лица осталось, не искаженное всполохами Тьмы, отображалось искреннее презрение и ненависть. А ещё — довольство оттого, что сейчас она наконец-то своё заполучит, отомстит за неведомые грехи.

— И Тёмный Лорд, — прошипела леди Мария, — тебе больше не поможет. Потому что он не успеет. У него там есть другие подарки.

Её ладонь превратилась в когтистую лапу, и она дотянулась всё-таки до груди Элеоноры. Девушка зашипела от боли, чувствуя, как что-то впивается ей в грудь, но всё равно боролась, пыталась подняться, да хотя бы закричать. Если она себя не спасет, то хотя бы сможет позвать лорда Теодоро, рассказать, куда исчезли Настя и Анжелик.

Хотя бы так…

Леди Мария наклонилась к ней совсем близко, и в ту же секунду Эля, исхитрившись, схватила её за почерневшее запястье, перебирая пальцами, вцепилась в рукав, пытаясь каким-то образом задержать, да хоть что-нибудь сделать, что задержало бы это чудовище.

И вдруг змея, сидевшая у неё в груди, стала реальной. Эле показалось, что из неё вылетел некий темный вихрь, и она испуганно наблюдала за тем, как существо, в самом деле похожее на змею, выбирается на свободу и впивается в горло… Нет, не Эле и даже не леди Марии, а тому темному существу, что выскользнуло из неё.

Змея вгрызалась во Тьму, и длинное эфемерное тело выскользнуло из Элиной груди окончательно. И ей внезапно стало так легко, как не было уже последние несколько лет.

Но змея никуда не исчезла. Она скользнула вдоль девичьего тела и, дожрав Тень, выбравшуюся из леди Марии, словно нырнула в освободившееся место.

Лицо леди Марии перекосило. Она отшатнулась, упала на ступеньки и замерла, вдруг резко став бледной-бледной, почти пепельной. Глаза незряче смотрели вперед, и если б не тяжело вздымающаяся грудь, Эля бы подумала, что она умерла.