Нянька Сатана - [6]

Организовал управляемую эпидемию. Так она её назвала: управляемая эпидемия.

Неделя инкубационного периода, затем активная фаза — три дня. Затем вирус погибает, но люди продолжают умирать — они слишком слабы, чтобы противостоять запущенному механизму разрушения. Десять дней, и город оказывается в руках армии эмира Саида…

Так обещала Лаура. И не обманула.

Информация об эпидемии, которую распространили его же люди, позволила эмиру войти на чужую территорию, выставить кордоны и безнаказанно истреблять всех, кто пытался покинуть Дальнеград. И теперь, спустя десять дней, Саид пришёл, чтобы взять обезлюдевший город.

Но не мог смотреть на присланное разведчиками видео.

Нет, мог, конечно, смотрел и даже отпустил пару шуток, тут же подхваченных подчинёнными, но внутри у него всё сжималось.

Наверное, не до конца умершая душа.

— Мои люди боятся идти туда, — пробурчал он, по-прежнему не обращая внимания на зябкий ветер.

— И совершенно напрасно, — усмехнулась она, мельком взглянув на изящные наручные часики. Золотые. Превосходно гармонирующие с её сегодняшним ювелирным комплектом.

Все те дни, что она провела с эмиром, Лаура выглядела и одевалась так, словно не было никакого Времени Света, а вокруг расстилался не Зандр, а Лазурный берег в самом своём расцвете. Она могла себе позволить быть роскошной и позволяла: пила старое вино, а не бухло, что гнали сейчас, пользовалась косметикой и каждый день принимала ванну. Её костюмы поражали, и многие из них были пошиты после Времени Света — у Лауры был собственный кутюрье.

— Почему напрасно?

— Потому что я сказала — вирус погибнет.

— Он погиб?

— Да. Так он сконструирован.

— Ваши слова моих людей не убедят.

— А вас? — мягко осведомилась женщина.

— В смысле?

Он не удержался — повернул голову и наткнулся на спокойный, чуть насмешливый взгляд чарующих ореховых глаз.

— Вы мне верите?

Небрежная улыбка.

Такая красивая и такая омерзительная… Сейчас омерзительная. Сейчас ему вдруг захотелось убить её за эту улыбку, но… Саид умел справляться с гневом и понял, что предлагает Лаура: если он согласится, его авторитет поднимется до небес.

— Первым войти в город?

— Вместе: вы и я. — Улыбка стала чуть шире. А в глазах мелькнула сумасшедшая искорка: женщину завела идея. — Рискнём?

— Там остались люди?

Не хватало ещё попасть под пулемётную очередь. Или гранатомётный выстрел. Саид был воином, но не любил напрасный риск.

— Заключая контракт, вы потребовали обеспечить стопроцентную зачистку. Я обеспечила.

Убила всех.

Он снова посмотрел на город и — впервые за весь день — улыбнулся по-настоящему, от души:

— Едем!

Но отправиться вдвоём не получилось: как ни странно, комендантский взвод эмира, его личные телохранители, все до одного вызвались сопровождать повелителя в город. И так же, как Саид и Лаура — без защитных костюмов, в обыкновенной боевой сбруе. Нервничали, по лицам было видно, что нервничают, дёргаются, но дело своё делали чётко: окружили важных персон живым щитом, устроили внешнее оцепление, в общем — по всем правилам.

И ничем, ни жестом, ни взглядом, не показывали, что их раздражает медленно бредущая по улицам парочка.

Саид, говоря откровенно, тоже ограничился бы торопливым проходом по нескольким кварталам, но не мог потерять лицо в присутствии женщины, а Лаура… Лаура устроила самый настоящий отчёт, подробно показывая эмиру результат действия вируса. Она не издевалась над жертвами, не глумилась, не фотографировалась с ними, но гордилась проделанной работой и не гнушалась лично переворачивать мёртвых, демонстрируя отпадающие конечности и жуткие язвы на холодных телах. А Саид смотрел. И думал, что единственная защита, которую сейчас позволила себе красивая безжалостная тварь с ореховыми глазами — тонкие медицинские перчатки. И всё. И больше ничего не надо, потому что вирус погиб. Потому что он был так сконструирован. Красивой безжалостной тварью с ореховыми глазами.

— Почему тебя никто не убил? — спросил он вдруг.

И Лаура его поняла.

Оставила очередное тело — отпустила, вернув его в пыль улицы, — перешагнула, приблизившись к эмиру, снова улыбнулась и ответила:

— Почему ты думаешь, что ничем не заражён?

И отвернулась, потому что в глазах Саида появился страх, видеть который она не имела права. Она знала, что страх есть, но не должна была его видеть: взбесившись, эмир мог броситься на неё, не задумываясь о последствиях.

— Я заражён?

— Я уезжаю сегодня. А Дальнеград теперь твой…

Она не обернулась, но он знал, что она улыбается.

Смотрит на усеянные трупами улицы и улыбается.

И ещё эмир знал, что боится её, ослепительно красивую женщину с чудными ореховыми глазами.

* * *

«Кто-то и где-то сказал, что быть человеком — это верить в невозможное и не замечать очевидное.

Именно так.

Я не помню, каким образом это утверждение поселилось в моей голове, но поселилось оно давно, и я тысячи раз убеждался в его истинности. Любой человек, даже умный и прагматичный, в какой-то момент начинает верить в чудо. Или в Бога…

Нет! В Бога верить сложно, потому что к Нему нужно идти. Нужно что-то доказывать Ему и себе, а это трудно. Это требует действий. Поэтому все верят в чудо, и не важно, какую конкретно форму конкретное чудо примет для конкретного человека: главное, чтобы оно случилось внезапно, без усилий и сразу „сделалось хорошо“.