Нужный образ - [204]

Шрифт
Интервал

Шум, казалось, привел Вилли в сознание. Он посмотрел на висящий в воздухе вертолет. Потом издал рев, и, бессвязно крича, быстро начал стрелять по вертолету, который подскочил вверх, как будто его дернули за невидимую небесную нить.

Я схватил мегафон и что-то закричал, но пользы от этого не было.

— Он идет! — крикнул полицейский.

Вилли двигался на нас. В обеих руках у него было по револьверу, и он открыл огонь. Я бросился на землю, когда пуля срикошетила от могильного камня и сердито свистнула над головой. В узкий просвет между двумя могильными камнями я наблюдал за продвижением Вилли. Затрещали ружейные выстрелы. Он бросил один револьвер и схватился за руку, но продолжал двигаться вперед, и пистолет в здоровой руке продолжал стрелять.

У полицейских не было выбора. Затрещали выстрелы. Я смог увидеть крохотную струйку пыли, поднявшуюся от старого, потрепанного свитера. Но каким-то образом, один Господь знает как, этот дикий, ужасный человек продолжал идти. Он был в пятнадцати футах от того места, где мы лежали, когда начал медленно оседать. Его последний выстрел задел грязную тунику одного из ангелов, сидящих прямо передо мной.

Когда он медленно опустился на колени, вскочил полицейский и выстрелил. Тяжелая пуля ударила Вилли в спину, и он без движений растянулся в пыли. Когда замерло эхо последнего выстрела, полицейские медленно поднялись от могил. Это была жуткая картина, люди с ружьями и в масках, встающие, как казалось, из каждой могилы.

Мы собрались в круг около мертвого Вилли. Кровь просачивалась через бесчисленные раны на его теле. Выстрел, убивший его, снес половину головы. Грязный конверт был засунут за ремень. Мэррик вытащил его, изучил и передал мне. Это был список имен, некоторые были перечеркнуты красными чернилами: Бенни Джелло, Молли Шапиро, Эва Шмидт, Келли Шеннон, Феликс Джентайл…

— Забавно, — произнес Мэррик, — ни вас, ни Майклза в списке нет.

Потом в синем небе вновь появился вертолет, машины телевидения с завыванием ехали по дорогам кладбища, а репортеры перепрыгивали через могилы, как бегуны на дистанции с препятствиями.

— Пошли, — коротко бросил Мэррик. — Я не в том настроении, чтоб встречаться с этими парнями.

Мы двинулись по дорожке. Когда мы проходили мимо могилы сына Вилли, я увидел, что одинокий горшок герани был разбит пулей.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

День истины

Наступил день выборов, день Истины в политике.

Это был еще и день, когда мы осознали — как и политики по всей стране — что мы уже не сможем разрешить все хитросплетения и совершить все, что было задумано.

Рано утром Келли и Пэм проголосовали в красивой деревушке Крествью. Я дернул рычаги в кабине для голосования в сапожной мастерской, расположенной на Вест-Сорок восьмой улице.

Теперь Келли нечего было делать, поэтому он и Пэм остались в Вексфорде. Единственной оставшейся большой работой была организационная работа, но это была задача Люка и Лютера, я же сидел сзади, раскланиваясь и позволяя им принимать колкости и стрелы. А до десяти вечера их было множество.

Мы разместились в старом гараже, где когда-то Келли, Люк и их друзья играли в баскетбол, установили ряды компьютеров, сотни телефонов вместе с операторами и три телетайпа. Еще один дополнительный телетайп и еще несколько телефонов стояли в библиотеке для сенатора.

Как планировал за несколько месяцев до этого Джош, Вексфорд стал нервным центром сети опросов в масштабах штата и обзорных команд, большинство из которых базировались в «городах-индикаторах» Джоша. Добытая информация этих команд должна была скармливаться компьютерам. Если бы результаты были неблагоприятны, Люк и Лютер через несколько минут были бы на телефоне, чтобы пустить в ход одну из команд, находящихся в определенной зоне.

Первыми хорошими новостями были известия о рекордном стечении народа не только в больших городах, но также в сельских общинах штата, традиционно поддерживающих консервативных республиканцев. Вскоре потекли сообщения из Буффало, Олбани, Ютики, Сиракуз — негры голосовали все, как один.

В Лоуренсе они выстраивались в очередь на заре.

Первые намеки появились рано утром. В одном надежном республиканском графстве местный председатель и издатель одной из лучших местных ежедневных газет выступил с редакторской статьей на первой странице, призывая своих читателей голосовать за Келли, которого, как он сказал, он видит не просто политиком, но и совестью нашего времени.

Букмекеры ставили на Келли, но Джентайл по-прежнему многим нравился. Один серьезный вопрос не покидал нас. Если Келли победит, пройдет ли он с трудом, как неизвестный доселе новичок, который с помощью средств телевидения и драматических событий захватил воображение публики, или же он победит с большим преимуществом?

За последнюю неделю я провел трехчасовой опрос, взятый у тысячи различных избирателей по всему штату — политические лидеры, деятели профсоюза, редакторы газет, бизнесмены — которым задавались вопросы в попытке определить, достучались ли мы до самого важного избирателя, того, что еще не объявил о своем решении; какой эффект имеет Келли на домохозяек; является ли выборы борьбой личностей или проблем; и, наконец, как смотрится общественный имидж Келли относительно имиджа Джентайла.


Рекомендуем почитать
Набат-3

Это — роман-предупреждение. Роман о том, как, возможно, и НЕ БУДЕТ, но МОЖЕТ БЫТЬ. И если так будет — это будет страшно… Это невероятная смесь реальности и фантастики, политического триллера и антиутопии, настоящего и будущего, книга, в которой трудно отличить вымысел от истины. Страна стоит на пороге перемен. Страна стоит перед выбором. И если выбор будет неверный, случится СТРАШНОЕ. Если промолчат миллионы людей, к власти придут единицы тех, кого назвать людьми нельзя. И тогда Бог отвернется от страны, отдавшейся во власть дьяволу.


Гамбургский оракул

Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.


Серая зона

Остросюжетный роман, который можно определить как "почти быль". Некоторые события, кажущиеся неправдоподобными, происходили в действительности с участием либо самого автора, либо его друзей и коллег. И наоборот, эпизоды и ситуации, которые выглядят вполне реальными, являются плодом воображения и игры. Граница между правдой и игрой размыта и проходит где-то внутри повествования. Такая фактура художественной ткани придает дополнительный смысл названию — серая зона лишена контрастности и четкой цветовой гаммы.


Афганец

Узнав о готовящемся «Аль-Каидой» чудовищном по своим масштабам и последствиям террористическом акте, британские и американские спецслужбы мгновенно начинают действовать, но… Им не известно ничего: ни когда, ни где, ни что это будет за удар. Источников в «Аль-Каиде» нет, а внедрить агента невозможно. Если только…Они похожи друг на друга — Измат Хан, узник тюрьмы в Гуантанамо, бывший командир армии Талибана по прозвищу Афганец, и полковник Майк Мартин, ветеран десантных войск, — смуглый, худощавый, родившийся и выросший в Ираке.


Сокровища Рейха

Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.


Трое на трое

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.