Нужный образ - [13]

17 апреля в 5.00 часов утра двое вооруженных мужчин, позднее опознанные как Эрон и Саймон Сингеры из Бруклина (Сурф-Пласс, 4567), запрыгнули в грузовик, принадлежащий фирме «Юнайтед Стейтс Кемикл, Лимитед», имеющей офисы в Вашингтоне и Делавэре. В машине находились контейнеры с графитом на сумму более 75 тысяч долларов.

Оба мужчины были вооружены. Водителя, Хосе Родригеса из Виллингтона, под дулом пистолета заставили привести грузовик на пересечение Двенадцатой авеню и Двадцать Восьмой улицы, где его выбросили из машины. Когда он упал, один из братьев, предположительно Эрон, дважды выстрелил. Одна пуля царапнула голову Родригеса, другая пробила плечо. В результате его рука частично парализована.

Свидетель, услышав выстрелы, выглянул в окно и увидел лежащего водителя. Он вызвал полицию, которая арестовала Сингеров, когда они убегали около туннеля Линкольна. Спустя некоторое время Родригес опознал их в госпитале.

Позднее оба были обвинены в умышленном вооруженном нападении и крупной краже. Оба имели богатое уголовное прошлое. Изучение выписок из дела выявило многочисленные отсрочки. На одном из рассмотрений дела помощник окружного прокурора в диалоге с судьей потребовал, чтобы суд пригляделся к маневрированию обвиняемых, как он выразился. Судья пригрозил помощнику прокурора расценить данное заявление, как неуважение к суду.

Через несколько месяцев после первоначального предъявления обвинения полиция заявила, что водитель Родригес исчез. Офицеры сообщили суду, что, по имеющейся информации, он вернулся в Чили, где проживают его жена и двое детей. Хотя оба твердили, что подозревают о подкупе Родригеса, суд не обратил на это внимания.

Через 2 недели обвиняемые предстали перед судом, который согласился с просьбой адвоката переквалифицировать обвинение на меньшее. Обвинение в краже было исключено. Окружная прокуратура, столкнувшись с потерей главного свидетеля, неохотно согласилась. Помощник окружного прокурора требовал, чтобы все было запротоколировано вместе с его комментарием относительно поведения судьи. Между ними произошел обмен репликами, и судья вновь пригрозил обвинением в неуважении к суду.

В полдень обоим обвиняемым было предъявлено меньшее обвинение, и они признали себя виновными. Суд немедленно приговорил их к шести месяцам тюремного заключения с отсрочкой исполнения приговора на год. Помощник окружного прокурора вновь настаивал, чтобы его мнение было занесено в протокол. Судья отказал.

Братья Сингеры удалились.

КОНФИДЕНЦИАЛЬНО:

Детектив Макфарленд, ныне в отставке, работает в страховом отделе Национального Детективного Агентства Пинкертона и настаивает, что в этом деле должны быть крупные взятки.

«Мы все время слышали, что за Сингеров кто-то ходатайствует», — сказал он. «Саймон олух, но Эрон имеет важные связи с бруклинскими лидерами. Муни и я не можем припереть его к стене, но Эрон Сингер заявил, что ни он, ни его брат не проведут и дня в тюрьме».

Детектив Муни умер.

Помощник окружного прокурора, выступавший в деле Сингеров, отказался обсуждать дело. Его единственный комментарий: «Это быльем поросло».

Люк

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ФАКТЫ О ДЕЛАХ, УПОМЯНУТЫХ ДЖЕЛКОВИЧЕМ

Роберт Льюис, тридцати двух лет, арестован за мошенничество по иску «Пэн-Тэн Дресс Индастрис», расположенной на Бродвее, 1780; дело прекращено. Джелкович утверждает, что судья получил 50 тысяч долларов за прекращение дела. Полицейские офицеры говорят, что от дела «воняет». Утверждают, что официальные лица в компании были возмущены прекращением дела. Полиция и окружная прокуратура говорят, что дело «герметично».

Снегоуборочные машины. Джелкович уверяет, что Сондерс договорился с фирмой из Миннесоты на заключение полумиллионного контракта на поставки снегоуборочных машин по спекулятивной цене. Сондерс, Ремингтон и он сам получили 100 тысяч долларов. За взятку Сондерс завысил для города цену на покупку машин у фирмы из Миннесоты.

Люк

Я положил папку в свой кейс и выпил на ночь. С удивлением обнаружил, что уже около полуночи. По своему обычаю я переоделся в пижаму, выключил свет и сел у окна, выходящего на Восьмую авеню. Театры закончили представления, и ночь была полна свистом полицейских, автомобильными гудками, пением и смехом счастливых людей.

Обычно я наслаждаюсь этими минутами, но не в эту ночь. В моем мозгу вертелось одно и то же. Если мы примем это странное предложение, куда оно нас заведет? В Олбани? На Пенсильвания-авеню^{21}? Или мы станем посмешищем в Вашингтоне, два олуха, стремящиеся претворить в жизнь амбициозные мечты богатого, как Мидас^{22}, старика?

Почти всю ночь я ворочался. Миллион долларов гонорара в год и фантастические суммы на расходы могли обеспечить нам легкую жизнь, но у предложения сенатора были и другие выгоды и недостатки. Конечно, предложение было необычайно лестным и чертовски возбуждающим. Разве не говорил недавно Джош — вскользь, как забавную вещь — что мы уже избирали наших клиентов на все посты от муниципальных до губернаторских и как было бы интересно избрать кого-нибудь в Белый Дом?

С другой стороны, у нас был мальчишка, столь политически неизвестный, что, наверное, половина его собственных избирателей не узнала бы его, столкнувшись с ним на улице. К тому же у нас было мало времени. Даже если бы он был известен, как можно вести столь важную избирательную кампанию в оставшееся время?