Нужным быть кому-то - [27]

— В офисе в приёмной ждал начальник всей автослужбы Кириллов:

— Иван Игнатьевич, я к Вам, поговорить.

— Заходите!

— Я по поводу Вершковой. Я, каюсь, в первый же день дал ей непосильное задание — развалюху нашу попробовать хотя бы посмотреть… она три дня ковырялась и сделала!! Сделала там, где даже я плюнул!! Иван Игнатьевич, давайте не будем её держать на испытательном сроке, и оформим и не слесарем, а механиком в офисный гараж!

— А Вы не торопитесь, Николай Петрович?

— Наоборот, опаздываю, тут без вас к Фелицате Федоровне наезжал с проверкой важный такой из банка, аудитор, чтоб его… попросил посмотреть авто его, на халяву-то, сами знаете… а когда уходил, так сильно интересовался, кто ж такой рукодельный у нас. Ну и названивает ей сейчас, предлагая сверхвыгодные условия и зарплату намного больше.

— Хммм, и что Вершкова?

— А что Вершкова? Она, девка, настрадалась — ой-ёй-ёй, сказала, что добро ценит. Я ведь видел её сына, они заезжали, ключи ей завозили, малыш-то какой… светлый… Мои-то слесаря первые дни пытались её на вшивость проверить, ну и подкатывали с разным… а когда мальчишку увидели… как трудно ходит… Всем гаражом просим Вас, чтобы Вы разрешили её перевести на постоянку.

— Хороших специалистов точно не отпустим! Кто ж такими кадрами разбрасывается? — Козырев позвонил в кадры и велел оформить Вершкову на должность механика постоянно.

— Спасибо, Иван Игнатьевич, от всех наших мужиков!

В Каменку приехали около девяти утра, едва машина остановилась, выскочившие на шум мотора детки повисли на деде — восклицания, поцелуи, обнимашки…

Лёха стоял немного поодаль и в нетерпении бурчал:

— Дорвались, теперь не отлипнут!

— Дед аккуратно опустил девчонок на землю и крепко-крепко обнял внука.

— Мужик ты мой ненаглядный!

Лёха радостно вздохнул, ткнулся деду головой в грудь, а потом с сожалением отстранился.

— Знакомься, это баба Таня!

Баба Таня, подавая сухонькую ладошку, сказала:

— Наслышана, наслышана, здравствуй, Иван Игнатьич! Ты извиняй, но я сразу на «Ты», мой старшой в твоих годах, так что не обессудь!

От соседнего дома шустро подошел мужчина:

— Ну а я Ульянов-Ленин, рад знакомству!

Девчушки потащили деда в дом к бабе Тане пробовать приготовленный ими салат, да и карасики ждали, Валя с Палычем шли сзади негромко что-то обсуждая.

К карасикам прилагалась знаменитая «калиновка».

— Калина завсегда была ягода лечебная, немного твоему сердцу не повредит! — баба Таня налила ему в лафитничек, — я с тобой за знакомство-то тоже пригублю!

Ивану калиновка пришлась по душе:

— Хорошааа!

— А то, фирменная Шишкинская, сколько себя помню, лучше калиновки и не признаю, — отозвался Ленин. Потом было много показов: грядки персональные с морковью, свеклой и фасолью, тщательно прополотые самими девчонками, зацветающие кустики клубники, завязь на смородине, вишнях, яблонях, луг с красивыми цветочками и, конечно же, Малявка.

Оставив мелких бултыхаться в лягушатнике, Лёха рванул с дедом наперегонки вдоль по течению, конечно дед отстал.

— Ты, Лёшка как рыба плаваешь уже, не догнать тебя!

— Да не, это после болезни, а так ты лучше плаваешь, — честно признал внук.

— Вы у меня подросли как за две недели, такие взрослые стали!

Лёха хмыкнул:

— Пища деревенская самая пользительная, как говорит баба Таня!

Накупавшись до посинения, пошли назад, теперь предстояло выбрать дом на лето.

— Дед, смотри сам, я тебе потом скажу, что мне больше нравится!

Первые три дома производили неплохое впечатление, Ивану понравились.

А вот четвертый… С виду неказистый, но внутри он был какой-то добротно-надежный, массивная мебель сороковых-пятидесятых годов, сделанная на века, много вышитых подушечек, вышивки в рамочках на стенах, домотканые половички по всем трем комнатам, круглый стол, покрытый скатертью с кистями, солидные стулья, большие часы с кукушкой… У Ивана дрогнуло сердце — такие вот половички из его детства растрогали, а когда он выглянул в окно… из окна открывался вид на Малявку. А на том берегу среди полей, как оазис в зелени, выглядывала деревушка с сияющим на маковке небольшой церквушки переливающимся крестом.

— Вот оно! Лёшка, я выбрал этот дом! Я как в детство попал!

— Дед, я так и знал, мне тоже тут понравилось, а из задней калитки можно с разбегу в Малявку!! И комнат как раз хватает, Марь Иванну с детьми, мы с тобой и для гостей одна, Феля ведь приедет?

Иван долго выспрашивал про хозяев дома соседа, что имел ключи от него. Оказалось, что жившая здесь всю жизнь Вера Матвеевна умерла, дочка живет в Испании, дом ей фактически не нужен, а покупателей не находилось, вот и стоит такой неприкаянный.

Козырев загорелся:

— Значит, с ней можно связаться?

Сосед сбегал домой, принес визитку с номером.

— Ну, что Лёха, может, купим этот дом? И перестроим для себя? Отремонтируем и надстроим второй этаж, как?

Сосед сказал:

— Здесь фундамент вечный, место опять же красивое, в саду все есть, только руки приложить, да и я рад буду, жалко такой добротный дом без пригляду оставлять, они ж, дома-то как люди, нет присмотру — он и рушится. Ну, простоит ещё годов пять и всё, а у хорошего хозяина ещё век простоит.

— Значит, будем созваниваться с хозяйкой?