Нужно просто остаться в живых - [89]

Многого я не помню, помню, что посохи сопротивлялись мне, но я их уломал. Это были два огненных и один с молнией. Пьяное сознание творит всякий бред, в воздух взвились огни салюта, а молнии ничего так треск в воздухе создавали, в общем, было круто, сбежалось пол — лагеря. Потом вроде силы кончились, и я вырубился.

— А, черт!!! — Ивн снял с меня последствие вечеринки, как будто холодной водой окатили.

— Пошли, повелитель огня, — улыбнулся Лекс. — Сейчас нас будут наказывать.

— За что? — нет, голова все же прояснилась, но я почему — то ничего не понимал. Кто будет наказывать? За что?

— За дебош! Ты что, ничего не помнишь? — они искренне изумились.

— Я помню, как огонь в небо бросал. Кстати, а где мы? — что — то холодно. Да и не видно ничего. И вправду, холод пробирал.

— Нас вчера в холодную закинули. Дежурный приходил, сказал, что скоро будет разбирательство. Так что вставай… Значит, ты опять ничего не помнишь? — Ивн спрашивал с полным разочарованием.

— Ну да. А что все — таки случилось? — мне было немного не по себе, я никогда не попадал в милицию. Я вообще не люблю нарушать закон, ничего хорошего не приносит, только одни проблемы, как тебе, так и твоим близким. И вот сейчас мне говорят, что я где — то буянил. Поневоле начнешь чувствовать себя неуютно.

— Когда ты начал кидать вверх шары и взрывать их там, это было красиво, — восторженно начал Лекс. — Я такого никогда не видел. Сбежалось, наверное, пол — лагеря. А вот после этого прибежал дежурный десяток с магом, и маг потребовал прекратить… Если бы ты его послушал… Но нет, ты из огня сделал птиц и сказал, чтобы тебе не мешали отдыхать.

Я не понимаю, как ты это сделал? Я читал, что маги могут изменять фигуры из своего элемента. Например: из огненного шара сделать огненное лезвие, да любую фигуру можно, но этого не делают, потому что слишком большая потеря энергии. Ну, Ивн, ну скажи. Я прав?

— Да прав, конечно, но он же сказал, что не помнит. Влад, как ты умудряешься забывать самое важное? Ты пользовался чужим посохом. Как? Такое невозможно. Суть в том, что в навершии посоха находится предмет, это может быть камень, череп, да что угодно, смысл в том, что после ритуала посох привязывается к владельцу. И сущность или сила настроена на владельца. Как ты смог ими пользоваться? Это невероятно.

Я попытался вспомнить, но смутно, вроде что — то не хотело работать, сопротивлялось. А я попросил. Точно, я попросил! Я попросил и представил.

— Ивн, кажется, я помню, как я смог с ними работать, я покажу тебе, когда посох возьму в руки…

— Ага, кто тебе его даст! Ты распугал весь наш десяток. Маг до сих пор в шоке, говорит, что чего — то там невозможно.

— Давайте, на выход. Вас уже господин полковник ждет на разбирательство, — свет из открытой двери больно резанул по глазам. Охранник, приколист, хоть бы сказал, что б глаза закрыли.

Ну, хоть выпустят отсюда, холод мне уже порядком надоел. Сначала вышел Ивн, потом Лекс, гремя доспехом, поднялся, ну а завершал я. На выходе, как ни странно, ждало всего двое солдат, одному лет пятьдесят, борода наполовину седая, а второй, можно сказать, совсем сопливый, наш ровесник. Я огляделся, мы сидели в землянке, тут ее еще холодной называют. Сажают туда обычно нарушителей. Всего таких было две, у второй тоже начали открывать дверь, похоже, не одни мы такие.

— Ваши клинки, — протянул бородатый оружие. О, спасибо.

— Слушай, стража, — обращался я непринужденно, можно сказать, по — дружески, как я уже понял, с простыми тут нужно по — простому, и они с тобой будут по — нормальному: — Скажи, а чего ты нам оружие возвращаешь, вдруг мы буйные какие — нибудь. Сбежать захотим или еще чего?

— Вы? Хе — хе. Да ты знаешь, что про вас байки по всему лагерю ходят? Особенно пасля птиц огненных, красивое зрелище было, — с придыханием сказал мужик. — Да, малой? — и, дождавшись кивка, продолжил: — Да и куда вы тут, в степь убегите? Сидели ночью смирно, не рыпались, не угрожали. И сейчас не угрожаете. Не то, что эти.

А рядом шли наши старые знакомые, три брата, которых мы лупанули перед шатром целителей. Этих сопровождали шесть стражников. Один спереди, один сзади, четверо по бокам. Все с дубинками, обитыми железом, держат наготове. Мне наверно кажется, но синяков у них прибавилось. Да и лица подозрительно распухли. Руки связаны.

— Да, досталось мужикам ни за что, ни про что, — протянул я.

— Ага, их легионеры доставили и допросили. И уже хотели отпускать, а они руками махать, вот их и оставили остынуть. Ну что, пошли. Не будем заставлять господ ждать.

Льер Бруно

Все же, когда я был простым целителем, все было намного проще. Подъем, помывка, завтрак, обход. Все, день закончен, можно посвятить себе, на свои дела, исследования. Но стоит занять какую — либо должность, и личное время уходит от тебя. Особенно в армии, куча ненужных стимулирующих собраний, совещаний, решение проблем. Вот и сейчас, мне бы полежать в гамаке, отдохнуть, поработать над собой, но нет, работа командира начинается задолго до подъема.

Солдат в лагере много, нарушающих дисциплину каждый день тоже хватает. Вот сделать как в прошлом — дебоширишь, так не обижайся, что тебя вздернут на дереве у дороги. Так нет же, приказ дали — беречь людей, а нормальных подчиненных раз, два и обчелся. Вот Ивн Вайс, перспективный целитель, даже очень, видна большая практика, знания присутствуют, да и голова ясная. А тоже бучу разводит, еще вчера мне доложили, что его в холодную хотят поместить, посидел. На лице даже угрызений совести нет. И ладно бы один раз он привлек внимание офицерского суда. Так он сначала участвовал в драке. Целитель в драке? Стыд и позор. Ну да ладно, это еще куда ни шло, а вот то, что он был одним из заводил пьянки, которая разбудила пол — лагеря, тем самым подорвав боеспособность, это совсем другое.