Нужда - [3]
Дарин только что прочёл Мурашкину вслух письмо художника Петрова, прочёл как нечто забавное, уморительно подчёркивая жалобным тоном те фразы письма, которыми Петров описывал свою нужду.
Когда читал Дарин адрес квартиры Петрова, – Мурашкин вынул записную книжку и что-то отметил.
– Удивительно нахальны люди!.. – воскликнул с негодованием Дарин, – один раз я дал этому человеку работу, и поэтому он считает себя в праве требовать от меня всякой помощи… Этакий нахал! Наверное пьяница, потерянный человек!.. А ведь не без таланта… До чего опускаются люди!..
VII
Дмитрий Николаевич Мурашкин долго ходил по двору, застроенному домами в одном из глухих переулков, и наконец нашёл квартирку художника Петрова.
Дмитрий Николаевич попал в мансарду; к нему подбежали дети художника. Сам Петров поднялся с табурета и вопросительно взглянул на Мурашкина.
– Я узнал от Дарина, что вы нуждаетесь в работе…
– Прошу покорно садиться… Спасибо за участие… – печально улыбнулся Василий Иванович.
Елена Михайловна выглянула из кухни и позвала туда детей.
– Сейчас работы нет… А есть место учителя рисования в одном реальном училище… Вы согласны в отъезд?
– Ещё бы!.. Тогда не будет нужды… И свободное время будет оставаться… Можно будет и для себя работать… Может быть ещё и написал бы я что-нибудь хорошее… С удовольствием бы я поехал…
Василий Иванович смущённо взглянул на свой костюм.
– Вот, я привёз вам сто пятьдесят рублей… Довольно будет, чтобы всё привести в порядок и поехать на место?..
– Вполне достаточно… Боже мой, как вы добры!..
Петров до того растерялся, что принимая деньги, не знал как ему благодарить и бормотал что-то несуразное.
А Дмитрий Николаевич, вручив деньги художнику, поспешил уйти.
– Завтра же иди к Дарину, благодари!.. – сказала Елена Михайловна.
– Нет не завтра, Лина… Я поблагодарю его после, когда в силах буду возвратить ему эти деньги… Ясно, что он не хочет, чтобы его благодарили: подослал кого-то, как будто это и не он помогает…
Вместе с деньгами оставил Мурашкин адрес провинциального реального училища, которое приглашало учителя рисования. Петров немедленно написал по этому адресу, приложив копию своего диплома и вскоре получил ответ: его приглашали на должность преподавателя рисования.
VIII
Почти год прошёл с того дня, когда получил Виссарион Арсеньевич Дарин письмо от художника Петрова о помощи. Около часу дня, когда меценат уже собрался идти в столовую к завтраку, лакей доложил, что учитель рисования из провинции просит разрешения осмотреть картины.
Виссарион Арсеньевич был польщён: слава о его галерее распространилась и по провинции.
– Проси.
Василий Иванович Петров в корректной сюртучной паре, вошёл и поклонился:
– Не узнаёте, Виссарион Арсеньевич?..
– Знакомое лицо… Но извините, – не припомню…
– Художник Петров… Я когда-то портрет вашей дочери…
– Да-да-да!.. Помню!.. Так что же вам угодно?.. Мне доложили, что какой-то учитель из провинции…
– Я самый… По вашей милости служу… Семья моя в достатке… Пишу картину на выставку… Вот, принёс вам долг, – сто пятьдесят рублей… И вечно вам признателен!..
– Ничего не понимаю!.. Вы, должно быть, с ума сошли?.. Никогда я вам не давал денег взаймы… И не протежировал…
– Не может быть, чтоб вы забыли об этом, Виссарион Арсеньевич!.. Я был в крайне бедственном положении и обратился к вам…
Виссарион Арсеньевич сказал резко:
– Мне шутить некогда, милостивый государь… Прощайте.
Василий Иванович оторопел. Он машинально сунул в карман свои деньги и ушёл.
Назавтра Дарин получил письмо следующего содержания:
«М. Г. Виссарион Арсеньевич!
Никогда не забуду, чем Вам обязан. Полтораста рублей, которыми вы меня спасли в трудную минуту и от которых теперь отказываетесь, я внёс как пожертвование на школу. Квитанцию прилагаю.
Вечно Вам признательный
Василий Петров,
преподаватель рисования N-ском реальном училище».
– Какое-то недоразумение! – сказал Виссарион Арсеньевич, закурил сигару и стал рассматривать картину знаменитого художника, которую ему сегодня удалось купить по случаю, очень дёшево.
«Речка Соломинка такая маленькая, что даже не значится на географических картах; мелководная, она местами кажется не больше ручья и весело журчит меж камней, играя на солнце серебристыми струйками; но там, где она делает поворот к Даниловской роще, там глубокий-глубокий омут…».
«Он бежал, еле переводя дух, вслух жалуясь и причитая, и от этого ему становилось как будто немного легче на душе. Город, проклятый город, где властвовали теперь насилие и ужас, и разорение, и смерть позорная и мучительная, – город остался назади. Мордух бежал теперь в поле. Его никто не слышал, как он причитал…».
«В длинном зале Эрмитажа с античными фресками, украшающими стены и овальный потолок, и с мраморными статуями на блестящем узорчатом паркете, – в этом зале давно уже сидел косматый молодой человек в пиджаке самого будничного вида. Он выбрал стул как раз между двумя творениями Гудона: статуей Вольтера и Дианой…».
«Мне вспоминается небольшой уютный кабинет А.П. Чехова в его ялтинской даче. За письменным столом и за изящным рабочим креслом – в алькове оттоманка, а над нею – картина Левитана. И на противоположной стене на камине – фреска Левитана «Стога сена». Под широким окном – диван, а к нему повернуто приставленное боком к письменному столу большое удобное мягкое кресло…».
«Они одни в этой богатой, роскошной комнате, двери наглухо заперты; открыты лишь окна; из цветущего сада льётся мягкое благоухание; слышатся издали греховные, как змея заползающие в душу звуки оркестра, который играет на эстраде у берега моря. Эти звуки должны мешать исповеди; ксёндз хочет закрыть окна, но больная не позволяет: ей нужно воздуха, как можно больше воздуха…».
«С Тургеневым Н.Г. Бунин познакомился раньше, чем с другими писателями. Это знакомство завязалось случайно в 1860 или 1861 году, в конце августа или в начале сентября, на охоте по куропаткам в Щигровском уезде Курской губернии. Бунин с любимой собакой охотился в знакомых местах и, выбравшись на пригорок, увидал вдали еще двух охотников, идущих теми же местами почти по его следам: один был в светлой круглой шляпе с широкими полями, очевидно, барин, а другой, насколько можно было судить по костюму и блинообразному картузу, съехавшему у него на самый затылок, проводник из типичных дворовых крепостного времени…».
В книге представлено весьма актуальное во времена пандемии произведение популярного в народе писателя и корреспондента Пушкина А. А. Орлова (1790/91-1840) «Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих», впервые увидевшее свет в 1830 г.
В книгу вошли повести А.П.Чехова (1860–1904) «Степь», «Палата № 6», «Дуэль», «Скучная история» и др. Мотивы тоски существования и гнетущей действительности, часто и пронзительно звучащие в повестях Чехова, оттеняют остроту и сложность переживаний их героев. Тонкий психолог и мастер подтекста, А.П.Чехов обнажает самые потаенные области сознания, создавая не спектакль персонажей-марионеток, но драматургию человеческих душ.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, номер 116, 4 июня; номер 117, 6 июня; номер 122, 11 июня; номер 129, 20 июня. Подпись: Паскарелло.Принадлежность М.Горькому данного псевдонима подтверждается Е.П.Пешковой (см. хранящуюся в Архиве А.М.Горького «Краткую запись беседы от 13 сентября 1949 г.») и А.Треплевым, работавшим вместе с М.Горьким в Самаре (см. его воспоминания в сб. «О Горьком – современники», М. 1928, стр.51).Указание на «перевод с американского» сделано автором по цензурным соображениям.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После десятилетий хулений и замалчиваний к нам только сейчас наконец-то пришла возможность прочитать книги «запрещенного», вычеркнутого из русской литературы Арцыбашева. Теперь нам и самим, конечно, интересно без навязываемой предвзятости разобраться и понять: каков же он был на самом деле, что нам близко в нем и что чуждо.