Нувориш - [59]

Вот тут Лутак и повеселел. Они с любимой женой успели разъехаться, поменяли трехкомнатную квартиру на две – однокомнатную Верочке. С доплатой – деньги дал Яровой, двести с лишним тысяч, но ведь и квартира Верочке попалась неплохая, комнаты большие и отдельные, правда, на Троещине и высоковато, на одиннадцатом этаже, но Кузьма Анатольевич рассудил: чем выше, тем чище воздух.

Увидев чуть ли не нищенскую обстановку квартиры Лутака, оперативники скисли, по крайней мере, лица у них вытянулись. А Кузьма Анатольевич про себя хохотал: большая дуля вам, господа милицианты. Думали – роскошествует глава фирмы, а у него лишь пошарпанная тахта, стол да пара стульев, еще несколько кастрюль, чайник, дешевый холодильник с минимумом продуктов, ищите, ни одного тайника, под подушкой лишь несколько сотен карбованцев.

Понятые уселись на стулья, все равно мебели больше не было, Лутак расположился на тахте, наблюдая за безрезультатной работой милицейских ищеек. Молился Богу, хоть и не очень-то веровал: слава тебе, Всевышний, пусть святится имя Твое, да будет воля Твоя, как на земле, так и на небеси. Хлеб наш насущный дай нам днесь…

Знал: что-что, а хлеб ему обеспечен, не очень вкусный – тюремный – черный и с примесями, однако будут давать и приварок…

Суровый милицейский капитан присел рядом с Лутаком на тахту и спросил:

– Куда дели деньги?

– Какие? – удивленно спросил Лутак.

– Полученные фирмой «Канзас» от клиентов.

– Побойтесь Бога!..

Капитан пошарил рукой под подушкой, вытащил несколько сотенных купюр, сбросил простыню, заглянул под тахту, отодвинув ее от стены.

«Ищи, ищи, – веселился Кузьма Анатольевич, – деньги у Верочки, а она не подведет, моя любимая».

– Ну, хорошо, – вдруг согласился капитан, – о деньгах с вами еще поговорят. Вот постановление прокурора о вашем задержании. – Подал бумагу. – Знаете, чем вызвана такая санкция?

– Не имею понятия.

– Фирма «Канзас», – начал капитан ровным голосом, – обязалась поставить клиентам, перечислившим на ее счет свыше миллиарда карбованцев, видеотехнику, компьютеры, телевизоры и товары широкого потребления. Сроки поставок миновали, а фирма не выполнила свои обязательства.

– От нас это не зависит, – парировал Лутак. – Мы заключили договор с компанией «Репид текнолоджис», а она задержала поставки.

– Договор с «Репид текнолоджис» – чистая фальшивка, – тем же ровным голосом продолжал капитан. – В связи с этим прокурор и принял постановление, где мерой пресечения для вас определено содержание в следственном изоляторе.

– Я буду жаловаться, – нахально заявил Кузьма Анатольевич, – откуда взяли, что договор с «Репид текнолоджис» – фальшивка?

– Это видно невооруженным глазом. Кроме того, на запрос правоохранительных органов получен ответ: такой фирмы нет в природе. И никогда не было. Да вы знаете это лучше, чем я. Ваши действия расцениваются как мошенничество.

Лутак развел руками.

– Моя совесть чиста.

– Моральный аспект дела мы еще успеем обсудить. Давайте перейдем к делу. Где деньги? По нашим сведениям на протяжении последних двух месяцев фирма «Канзас» получила в нескольких коммерческих банках свыше миллиарда наличными.

«А этот Яровой настоящий прохвост, – едва не вырвалось у Лутака. – Заграбастал миллиард, а мне бросает крохи. Знать бы… Можно было бы прижать скрягу. Но поздно: теперь хоть верть-круть, хоть круть-верть…»

– О каких деньгах вы говорите? – изобразил искреннее удивление. – Да и еще наличными. Впервые слышу.

– Разберемся… – пообещал капитан, но в его голосе Лутак уловил нотки сомнения.

«А что, если этот капитан шантажирует меня? – мелькнула мысль. – Да и вряд ли Яровой сумел присвоить аж миллиард. Не такие они – Рутгайзеры и Сеньковы – дурачки. В конце концов, тебе не снился даже миллион в год, сидел бы ты в своем ЖЕКе, получал свои десять-пятнадцать тысяч, ну, немного с приварком от жильцов, а теперь хоть не ты, так любимая Верочка пороскошествует – да и тебе перепадет… Ну, похлебаешь тюремной баланды, но ведь не так уж и долго…»

Эти мысли успокоили, и Лутак, не протестуя, позволил отвезти себя в следственный изолятор. В тот же вечер его доставили на допрос в прокуратору. Как и предполагал Кузьма Анатольевич, одним из первых вопросов следователя был: где деньги «Канзаса»?

Лутак для проформы выдержал длинную паузу, потом заявил, нахально уставясь в следователя:

– Я их сжег!

– Как-так? – оторопел следователь.

– А очень просто: разве это деньги? Паршивые купоны, не нравятся они мне, взял и сжег.

– Вы не сумасшедший?

«А это идея! – воспрянул духом Лутак. – Может, и не станут судить? А из психушки как-то выкарабкаюсь».

– Разве видно? – спросил простодушно.

– Какой же нормальный человек сожжет миллиард?

«Все же – миллиард!.. Обошел меня Яровой на крутом повороте, высосал задаром ведро рабоче-крестьянской крови. Но что там твердит следователь?»

Этот следователь все меньше нравился Кузьме Анатольевичу: даже внешне противный – маленький, лицо в оспинах, какой-то высохший, словно сморчок, но глаза поблескивают еще молодецким энтузиазмом и не дает покоя въедливыми вопросами:

– И где же именно вы сожгли миллиард? Вы хоть представляете, сколько весят такие деньги?