Нувориш - [58]

– Согласен.

– Поедем в банк.

– Не боитесь? – кивнул на чемоданы Иван.

– Кто же знает, что в них? Везем грязное белье в прачечную, – похлопал ладонью по карману, – пистолет есть.

Иван подхватил один из чемоданов.

– Тяжелый, зараза.

– Это потому, что знаешь содержимое.

– Чистая психология, – согласился племянник.

– Я тебе, Иван, доверяю.

– А я это давно уже понял. Какую-то бумагу на деньги не хотите составить?

– Полагаюсь на твое слово. – Яровой знал преданность Ивана: он опекал племянника с детства и когда Иван решил пойти в бизнес, помог деньгами.

– В банке могут поинтересоваться, откуда столько наличности? – заметил Иван.

– Я уже говорил с Рутгайзером. Он знает – операции с нефтью.

– Сейчас так или иначе все с нефтью связано, – согласился Иван.

В банке их уже ждали. Охранник с оттопыренным карманом пиджака проводил их на второй этаж, и Рутгайзер с угодливой улыбкой поспешил им навстречу.

– Какие люди! – воскликнул патетически. – Какие люди сегодня у меня! Честно скажу – лучшие люди города!

Он смотрел на Леонида Александровича и улыбался персонально ему, принимая за главу фирмы «Эней». Яровой выдвинул вперед племянника.

– Прошу, – молвил кратко, – Иван Гаврилович Попадин, глава фирмы. А я так, для безопасности.

Яровой открыл чемодан. Увидев пачки тысячекарбованцевых купюр, Рутгайзер всплеснул руками.

– И не страшно было везти такое богатство?

– Страшно, – признался Иван, – но кто же мог знать, что именно лежит в этих чемоданах?

– Не говорите: люди ушлыми стали. И мне покоя не дают.

– Рэкетиры?

– Это тоже бывает. Но что с меня возьмешь? Денег с собой не ношу. Дорогих вещей тоже – где сядешь, там и слезешь. – Рутгайзер остановился возле чемоданов, взглянул на них нежно, глаза его так и излучали радость. – Хорошо, – еще раз всплеснул руками и как бы мелкой рысцой продефилировал к дверям. – Кассиров ко мне, – распорядился, – и быстрей!

– Счетные аппараты есть у вас? – спросил Иван.

– У нас банк «Инковест»! – заявил Рутгайзер надменно. – Банк, известный всей Украине.

«Который ободрала не менее известная фирма „Канзас“, – хохотнул в душе Яровой. – По крайней мере, ты ее надолго запомнишь».

Рутгайзер вызвал еще двоих крепких парней с оттопыривающимися карманами, они подхватили чемоданы, а Яровой с племянником спустился вместе с ними в подвал.

ЗАДОНЬКО И ГАПОЧКА

– Дела у нас постепенно раскручиваются, – сказал Задонько. – Какое слово из только что произнесенных мне не нравится, майор?

– Что же тут гадать – и ребенку ясно: постепенно.

– А вам бы сразу кота за хвост поймать?

– Знаете, полковник, если честно, не отказался бы.

– Почему-то в народе говорят: тише едешь, дальше будешь. Но я эту народную мудрость не одобряю.

– Характер у вас такой.

– И это есть… – одними глазами усмехнулся полковник. – Для того и пригласил вас, майор, чтобы ускорить раскручивание наших дел. Есть в Киеве на Львовской площади торговый дом, он заключил с фирмой «Канзас» договор на сто миллионов. За перечисленные фирме деньги получил несколько десятков видеомагнитофонов, компьютеров и принтеров. Вот вам постановление прокуратуры, майор: следует изъять из продажи эту технику.

– Поднимут бучу, – возразил Гапочка. – Да и зачем нам видяшники?

Задонько достал из ящика стола полиэтиленовый пакет с обрывком бумаги.

– Вот, майор, в присутствии понятых найдено в сарае председателя колхоза «Прогресс» Василия Григорьевича Михайленко. Есть у меня большое подозрение, а скорее – уверенность, что техника, которую вы изымете на Львовской площади, ранее была спрятана в том же сарае в Михайловке.

– Из ребровицких контейнеров?

– Не сомневаюсь.

– И эксперты докажут: тот обрывок, – Гапочка кивнул на кулечек, – идентичен бумаге, которой оклеены ящики для магнитофонов и компьютеров, продающихся на Львовской площади?

– Да. И вот что, майор. После того, как управитесь на Львовской площади, съездите в Ребровицу. Придется электричкой – с удовольствием дал бы машину, но, сами знаете, нет бензина. Нет даже в министерстве, что уж говорить о наших рядовых подразделениях…

– Не сушите этим себе голову.

– В Ребровице загляните на почту. В конце того месяца оттуда звонили в Рудыки. Проверьте телефонные квитанции: номер телефона в Рудыках – 2-12-34. – Полковник покопался в ящике и подал Гапочке фотографию. – На этом снимке Василий Григорьевич Михайленко, председатель колхоза «Прогресс». Покажите фотографию на почте, может, сегодня клиентов обслуживает та же самая телефонистка, которая работала тридцатого августа. Возможно, она узнает мужчину, заказывавшего разговор с Рудыками.

– Михайленко сообщил Яровому о визите милиции в село?

– У нас будут основания привлечь Василия Григорьевича к ответственности.

– Насолил вам?

Задонько брезгливо поморщился.

– Липовый Герой соцтруда – конечно, не без помощи Ярового. И нынче Михайленко пляшет под его дудку. Нужными людьми окружал себя Леонид Александрович. Езжайте, майор, еще раз прошу извинить за неудобства в поездке, но… – развел руками.

– Ерунда, – сказал Гапочка, – в электричке веселее, если, конечно, попадется хорошая компания.

АРЕСТ

Арест Лутака прошел буднично.

Кузьма Анатольевич считал: возьмут его дома, сделают обыск в квартире, составят различные акты, а оперативная группа подъехала в обычных «Жигулях» на Суворовскую, – зашли в фирму, опечатали помещение и лишь потом поехали на его квартиру.