Нумерация с хвоста. Путеводитель по русской литературе - [5]

Шрифт
Интервал

Поэтому лабораторные эксперименты высоких авторов с низкими жанрами кажутся все более неуместными, вульгарными; прошел момент, когда наблюдатели размышляли о том, что было бы любопытно прочесть детектив, написанный Распутиным, лавбургер от Искандера или триллер от Михаила Шишкина; нет, уже не любопытно. Вроде бы расшатавшаяся в 90-е и особенно в начале нулевых, с легкой руки Акунина, иерархия – восстановилась. Никто, в общем, уже не удивляется, что, при всех заслугах Акунина, ему так и не дали Букера (впрочем, после Елизарова никто не удивляется уже ничему). Может, на Западе все и смешивается в «качественную беллетристику», но здесь «жизнь» лучше употреблять в чистом виде, без коктейльных добавок; тут так много есть о чем писать, что и без «сюжетных двигателей» можно обойтись.

Донорская кровь

Тут есть о чем писать. Особенно после нескольких относительно спокойных лет, когда количество событий-катаклизмов, таких, как октябрь 1993-го и Беслан, уменьшилось, и у литературы появился шанс чуточку дистанцироваться от непосредственного описания крупных текущих сюжетов.

Тут странное место, странная география – пространства, в которых как-то не так работает время; где буксует рациональная демократия – но где можно нащупать какой-то другой закон, общий Проект (в канторовском смысле: надсобытийный смысл истории). Тут непрогнозируемая страна, со стабильно высоким уровнем насилия, со всеобщим пренебрежением к писаным законам – и скрупулезным соблюдением неписаных «понятий» (в этом смысле очень характерен роман «Асан», про честного вора; Маканин не оправдывает азиатчину, но показывает, что альтернативная западной модель справедливости существует, и она в самом деле эффективнее, а во-вторых, от преступника до святого не так уж далеко; и такой странный способ ведения дел тоже может свидетельствовать об избранности этого народа, его особой миссии). Страна с двусмысленным настоящим: непрочным – и подозрительным, с нехарактерным – изобилием, с необычно высоким уровнем потребления, с невероятным социальным и половым неравенством (неадекватно малым числом дееспособных взрослых мужчин), с неработающими социальными лифтами, без ротации элит. С отсутствующей «политикой» – но зато с давней и уважаемой традицией литературного диссидентства. С очень странной, таинственной историей; страна, занимающая окраинное, межеумочное положение – но при этом имеющая смутные воспоминания о своей более значительной, центральной роли. С мессианским самоощущением, с комплексом народа-идеолога. С недавними, не вылеченными национальными психотравмами (Вторая мировая – см. роман «Танкист, или Белый тигр»; афганская война – см. роман «Победитель»; распад СССР – см. роман «Журавли и карлики» и сборник «Обмен заложниками»; чеченская война – см. роман «Асан»). С недавним совсем другим прошлым (советским, которое на глазах мифологизируется, превращаясь едва ли не в «золотой век»). С мифологизируемым «1913 годом» – царским режимом, акунинско-фандо-ринским «русским викторианством». Страна, население которой постороннему кажется сбродом из недоцивилизованных дикарей, варваров, убийц и алкоголиков – но именно выходцы из этого сброда освоили космос и создали великую литературу (парадокс, описанный в комическом ключе, но совершенно не понятый В. Бенигсеном, автором «ГенАцида»). Где главным писателем является не тот, кто лучше всех рассказывает истории, а воплощенная «совесть нации». Где у писателя есть функция – быть кем-то вроде официальной оппозиции. Где есть – описанная Соломоном Волковым – вакансия Художника, имеющего право высказывать свое мнение Царю напрямую (и среди тех, кто в последнее время обозначал свои претензии на эту вакансию, были самые неординарные люди – Пелевин, Проханов, Быков, Прилепин).

Такая ситуация – ценный оригинальный материал, дающий умному автору достаточно парадоксов для осмысления; неудивительно, что большинство писателей так или иначе пытаются воспроизвести эти парадоксы; и очень часто действие в их текстах так или иначе привязано не только к «здесь», но и к «здесь и сейчас».

Это не значит, что среди писателей много журналистов; просто, согласно неписаному правилу, задача писателя – говорить правду про те сферы жизни, где дефицит правды чувствуется острее всего. В нашем случае правда про здесь-и-сейчас требуется срочно, как донорская кровь.

Стратегия писателя, который намеренно игнорирует этот дефицит, производит впечатление ошибочной; возникает вопрос, не является ли автор, выбирающий тему по принципу: достаточно ли она курьезна, – представителем литературы как одной из отраслей развлекательной промышленности. Андрей Геласимов, ранее писавший «современные» романы («Фокс Малдер похож на свинью», «Жажда»), после растянувшегося на несколько лет молчания опубликовал роман «Степные боги», где действие разворачивается во второй половине 1940-х годов, на Дальнем Востоке. Про «здесь», но не про «сейчас». Каким бы увлекательным ни был сюжет (мальчик общается со странным японским военнопленным), интуитивно ощущается, что в этом подчеркнутом игнорировании актуальности что-то не так. Вместо того чтобы заниматься репортажем с поля боя, созданием модели, в которую вписывалось бы происходящее, диагностированием сегодняшнего дня, чтобы спрогнозировать, каким может быть будущее, писатель уходит от основной темы во временной карман, в некий курьезный мир, в своего рода реалистическое фэнтези; берется за очень западный, подозрительно свободно конвертируемый политкорректный сюжет о курьезном столкновении доминирующей культуры с экзотической; сама невозможность срифмовать этот курьезный эпизод с сегодняшним днем вызывает определенное недоумение – а что, правда не было более точного сюжета?


Еще от автора Лев Александрович Данилкин
Ленин: Пантократор солнечных пылинок

Ленин был великий велосипедист, философ, путешественник, шутник, спортсмен и криптограф. Кем он не был, так это приятным собеседником, но если Бог там, на небесах, захочет обсудить за шахматами политику и последние новости – с кем еще, кроме Ленина, ему разговаривать?Рассказывать о Ленине – все равно что рассказывать истории «Тысячи и одной ночи». Кроме магии и тайн, во всех этих историях есть логика: железные «если… – то…».Если верим, что Ленин в одиночку устроил в России революцию – то вынуждены верить, что он в одиночку прекратил мировую войну.Если считаем Ленина взломавшим Историю хакером – должны допустить, что История несовершенна и нуждается в созидательном разрушении.Если отказываемся от Ленина потому же, почему некоторых профессоров математики не пускают в казино: они слишком часто выигрывают – то и сами не хотим победить, да еще оказываемся на стороне владельцев казино, а не тех, кто хотел бы превратить их заведения в районные дома пионеров.Снесите все статуи и запретите упоминать его имя – история и география сами снова генерируют «ленина».КТО ТАКОЕ ЛЕНИН? Он – вы.Как написано на надгробии архитектора Кристофера Рена:«Читатель, если ты ищешь памятник – просто оглядись вокруг».


Человек с яйцом

Еще в рукописи эта книга вошла в шорт-лист премии «Большая книга»-2007. «Человек с яйцом» — первая отечественная биография, не уступающая лучшим британским, а Англия — безусловный лидер в текстах подобного жанра, аналогам. Стопроцентное попадание при выборе героя, А. А. Проханова, сквозь биографию которого можно рассмотреть культурную историю страны последних пяти десятилетий, кропотливое и усердное собирание фактов, каждый из которых подан как драгоценность, сбалансированная система собственно библиографического повествования и личных отступлений — все это делает дебют Льва Данилкина в большой форме заметным литературным явлением.


Клудж

Нулевые закончились. И хотя редко случается, что какие-то радикальные — и просто значимые — перемены в литературе (как и в других областях жизни человека и социума) совпадают с круглыми датами, подвести хотя бы промежуточные итоги необходимо — для того чтобы сориентироваться в пространстве и времени и попробовать угадать главные тенденции, ведущие в будущее. «Новый мир» в течение всего прошедшего десятилетия регулярно отзывался о текущем состоянии литературных дел и по возможности анализировал происходящее.


Юрий Гагарин

Опросы показывают, что Юрий Гагарин — главный герой отечественной истории XX века. Тем удивительнее, что за многие годы в России так и не было создано адекватного — откровенного, объективного, привязанного к современности — жизнеописания первого космонавта. «Юрий Гагарин» Льва Данилкина — попытка «окончательной», если это возможно, закрывающей все лакуны биографии «красного Икара»; наиболее полная на сегодняшний день хроника жизни — и осмысление, что представляют собой миф о Гагарине и идея «Гагарин».


Круговые объезды по кишкам нищего

В книгу известного критика Льва Данилкина (журнал «Афиша») вошли статьи и рецензии, написанные в 2006 г. Автор рассказывает об общих тенденциях, сложившихся в русской литературе за этот период, дает оценку большим и малым литературным событиям и подводит итоги года.


Клудж. Книги. Люди. Путешествия

Нет такой книги и такого писателя, о которых не написал бы Лев Данилкин, ярчайший книжный критик «Афиши» и легенда двухтысячных! Ради этой книги объединились писатели и медийные личности, которые не могли бы объединиться никогда: Джулиан Барнс, Дмитрий Быков, Леонид Парфенов, Мишель Фейбер, Стиг Ларссон, а также… Джеймс Бонд!


Рекомендуем почитать
Гласное обращение к членам комиссии по вопросу о церковном Соборе

«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…


Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Западная Сахара. Преданная независимость

Конфликт вокруг Западной Сахары (Сахарской Арабской Демократической Республики — САДР) — бывшей испанской колонии, так и не добившейся свободы и независимости, длится уже более тридцати лет. Согласно международному праву, народ Западной Сахары имеет все основания добиваться самоопределения, независимости и создания собственного суверенного государства. Более того, САДР уже признана восьмьюдесятью (!) государствами мира, но реализовать свои права она не может до сих пор. Бескомпромиссность Марокко, контролирующего почти всю территорию САДР, неэффективность посредников ООН, пассивность либо двойные стандарты международного сообщества… Этот сценарий, реализуемый на пространствах бывшей Югославии и бывшего СССР, давно и хорошо знаком народу САДР.


Распад Украины. Юго-Восточная республика

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Газета Завтра 407 (38 2001)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.