Нуменал Анцельсы - [30]

В это время на другой стороне стола разошедшийся профессор биологии, видимо не в первый раз, втолковывал Филу и Арни:

— … Вы говорите общество?! Какое к черту общество! Скопище манкирующих кретинов. Академия наук?! Жалкая кучка зажравшихся эндоцефалов, заумцев и разорванцев умов. Энгинатор?! Так это вообще болван пустоголовый, придурок, каких еще свет не видывал. Только подумайте! Допрезиденствовался до того, что своей же собственной федерации чуть войну не объявил.

Судя по реакции слушателей, слова Тиба действовали на них, как бальзам на раны. А тот все никак не мог угомониться:

— Нет, вы только представьте! Помню, как на одном из ученых советов на полном серьезе рассматривался ряд выдающихся по степени идиотизма проектов. Хотели забросить на орбиту банку с каракуртами и посмотреть, как они в невесомости будут плести паутину. Или вот еще. Сиамских близнецов, у которых было по одной руке и одной ноге, предложили соединить с такими же — о двух конечностях — андроидами… Чего только не было за мою жизнь. Хотели вырастить флуоресцирующую свинью или, скажем, обезьяну с прозрачной кожей. Спрашивается: зачем?.. А все лишь для того, чтобы очередной недоделанный диссертант мог защитить степень, а потом с высоты Олимпа втирал бы нам о своей выдающейся роли в развитии науки… Ладно, закончится когда-нибудь этот, задуманный фофанами из ДИПРОЗАМа эксперимент. Помилуют нас лет через десять. Ну и что? Наши раздутые сосуды и переизвестковавшиеся кости могут не выдержать перехода. Что тогда? Оставаться навеки в этой цвета перезрелой сливы богадельне? Кибергизироваться? Но кто позволит нам стать суперменами? Да и законом это запрещено. Вот сиди и думай…

— Подадим еще раз апелляцию, — тупо мотнул головой Фил. — А что? Разве непонятно? Здесь, на севере, действие «s-фактора» не проявляется. Состояние здоровья?! Не знаю. Рон постоянно строчит в своих отчетах, что мы совершенно здоровы.

— Черта с два, — возразил Тиб. — Так тебе и поверили. Ты же знаешь: здесь все не так, как принято считать. И я не собираюсь ломиться в отсутствующую дверь в несуществующей стене. Знаешь, сколько бездарей и лоботрясов толкутся у кормушки с надписью: «Каскаденианский проект»?.. То-то же. Никто из них палец о палец не ударит для того, чтобы изменить наши судьбы. Об этом можно только мечтать, но не более. Все они, как задрипанные макаки. Те не отпустят ветку, пока не ухватятся за другую. Так и эти — не откажутся от одной теории, пока не родят новую.

— Но этих теорий и так уже, как грибов после дождя, — фыркнул Арни.

— Да. Но пока каждый из них вынашивает и лелеет свою. Причем, крепко за нее держится и защищает. Не было бы так, всех этих оболтусов давно бы повыгоняли из стен академии.

— Я согласен с Тибом, — подал голос Арни, передавая Дзетлу тарелку с объедками того, что осталось от ляжки амфибии. — Никто нас отсюда раньше срока не выпустит. И потом, что такое даже двадцать лет? Мне кажется, что эксперимент по освоению этой планеты вообще никогда не закончится. Люди могут вымереть здесь и через одно, два, десять или сто поколений. Что бы ни говорили те, кого Тиб называет серунами-долбодумцами, все это останется пустой болтовней, пока не будет получен однозначный ответ: так это или этак.

Тиб знаком снова привлек к себе внимание:

— Я хотел бы добавить пару слов к тому, что уже сказано. — Он вслед за Арни передал парабиандру опорожненные предметы своего прибора, отпил из кружки и вслед за тем продолжил. — Я ведь хорошо понимаю этих бестолочей-обалдуев. На что они рассчитывают? Чем менее конкретно сформулированы предлагаемые ими версии, тем трудней их опровергнуть. Доказать, что в природе чего-то не существует — например, нет защиты от «s-фактора» — очень трудно. А интуитивные суждения в науке не принимаются, поскольку они не являются доказательствами и могут оказаться неверными.

Рон наклонился к Шлейсеру и проговорил ему на ухо:

— Молодец, Тиб. В части полемики с ним не сравнится никто. И он не дает нам скучать. Ему свойственно болтать изощренно и красиво, но по существу ни о чем. И что характерно, он никогда не повторяется.

За окном давно стемнело. Время близилось к полуночи. Судя по количеству выпитого и съеденного, пир удался на славу. Огрузневшие изгнанники с трудом поднимались со своих мест, пытаясь заплетающимися языками еще о чем-то говорить. Всклокоченная борода Тиба и хвост Арни сейчас больше напоминали свалявшиеся куски пакли, а клочки волос по обрамлению плеши Фила напоминали прическу a la «взрыв на макаронной фабрике». Даже безукоризненный пробор Рона и тот больше напоминал синусоиду, соскочившую со страниц математического справочника.

Тиб остался в гостиной отдать Дзетлу распоряжения по наведению порядка. Остальные, поддерживая друг друга, стали расходиться.

Как т-тебе наше общество? — опираясь на плечо Шлейсера, с трудом выговорил Фил.

Н-нормально, — тоже испытывая проблемы с равновесием, ответил тот.

Похоже, дитя Нептуна хотело продолжить общение, но Шлейсер чуть ли не силой затолкал его в бокс и, не задерживаясь на пороге, захлопнул дверь своей комнаты.

Только сейчас, оставшись наедине с собой, он понял, насколько измотан. Непривычный к алкоголю и разреженному воздуху организм совершенно разладился. Голова кружилась, в ушах звенело, а ноги отказывались повиноваться. Но, несмотря ни на что, вечер оставил самые приятные впечатления.