Нулевой пациент. Случаи больных, благодаря которым гениальные врачи стали известными - [39]

Грегору должно было исполниться пять лет, он умирал. И тогда матери пришлось столкнуться с худшим из несчастий – чувством собственной вины. Пять лет назад, когда муж принес домой образцы талидомида, которые фирма щедро раздаривала всем сотрудникам, он сказал ей, что лекарство может помочь избавиться от тошноты. Он был в числе первых, кто узнал об этом новом показании к применению, которое впоследствии увеличит продажи и прибыль. Ей досталось в некотором роде исключительное право узнать об этом раньше других. Она не очень страдала от тошноты, но к чему лишать себя благ прогресса? Она приняла лекарство не более двух или трех раз. К сожалению, сегодня мы знаем, что одной таблетки было достаточно, чтобы привести к страшной и непоправимой драме. В тот день, 2 декабря 1961 года, все родители, пережившие уродства своих детей, отныне должны были терпеть муки своей вины.

В течение нескольких месяцев все остальные страны также приняли решение отозвать талидомид с рынка.

Этот препарат попал в организм более 20 тысяч новорожденных, половина из которых умерла, не дожив до года. Около пяти тысяч бывших детей-талидомидов живы по сей день. Вследствие разрушительного воздействия на ДНК возникли опасения, что его пагубное влияние скажется и на последующих поколениях. К великому счастью, этого не произошло, в чем можно удостовериться на примере тех немногих детей-талидомидов, которые, в свою очередь, обзавелись собственными детьми.

Препарат Distilbène® (диэтилстильбестрол), который массово прописывали с конца 1940-х годов вплоть до конца 1970-х как средство для предотвращения выкидышей, напротив, имел тяжелые последствия для будущих поколений. Аномалии развития и разные виды онкологии органов половой системы до сих пор выявляются у дочерей, внучек и правнучек жертв этих рекомендаций.

Близкие пострадавших от талидомида подали в суд на фирму Grünenthal. В обвинительном акте значилось: «Увечья, нанесенные по неосторожности, убийство по неосторожности и нарушения законов о фармацевтических препаратах». Процесс длился более двух лет, с 1968 по 1970 год – самый длительный на тот момент после Нюрнбергского. Прежде всего адвокаты компании отклонили кандидатуры всех назначенных экспертов, в том числе Ленца, обвиненного в пристрастности из-за сочувственного отношения к жертвам. Они отвергли все обвинения и в своем бесстыдстве дошли до того, что заявили, будто талидомид помог выжить эмбрионам, уже обладавшим спонтанными врожденными уродствами. Еще более гнусным было то, что они задействовали юридический аргумент, согласно которому жертвы, законно не существовавшие на момент причинения ущерба, не могли выступать в качестве истцов. Grünenthal нанял целую команду экспертов, которые перечисляли все уродства новорожденных, никак не связанные с приемом талидомида. Можно предположить, что женщин, присутствовавших на заседаниях, тошнило от такой низости еще больше, чем во время беременности. Вот так действует правосудие в рамках демократии: оно избавляет от морали и этики адвокатов тех людей, у кого мораль и этика отсутствуют. Это проявляется процессуальная зараза.

Следующая защитная мера Grünenthal – дать понять, что банкротство компании лишит жертв всякой возможности получить компенсацию. В декабре 1970 года было подписано соглашение, согласно которому компания обязывалась выплатить 100 миллионов марок фонду помощи жертвам. Никому из руководства компании не было предъявлено обвинения, и Grünenthal продолжает процветать.

Представители английской компании, которая занимается продажами талидомида, пошли еще дальше, сумев заставить министерство дать обет молчания и пригрозив тюремным заключением слишком болтливым журналистам. И только когда население распространило листовки с призывом бойкотировать продукты этой фирмы, ее руководство согласилось создать фонд компенсации причиненного ущерба. Защита товарооборота иногда вынуждает пойти на некоторые жертвы.

Хотите еще фактов, от которых тошнит?

В 2006 году, когда Грегора, а также большинства его товарищей по несчастью и их родителей уже давно не было на свете, компания Grünenthal помешала показу телефильма об этой истории. Основная причина была в том, что, согласно фильму, компания якобы медлила с тем, чтобы убрать препарат с рынка из-за финансовых трудностей. Как можно было так сомневаться относительно этических побуждений фармацевтической компании? В конце концов после небольшой правки фильм вышел на экраны. Правосудие не перестает штопать и перештопывать старые носки.

История талидомида не окончена, его предлагают во многих странах с новыми показаниями к применению: проказа в Бразилии, множественная миелома во Франции и США, системная красная волчанка, фиброз легких, болезнь Крона и некоторые виды рака в других странах. Столь навязчивая идея найти панацею вызывает улыбку.

Какой бы ни была теоретическая или реальная эффективность препарата, переориентированного на новые показания, можно быть уверенными, что врачи, явно более осмотрительные, чем их предшественники, будут применять его, четко руководствуясь последствиями трагедии. Главная опасность некоторых лекарств приносит славу тем, кто их продает; она выгодно подчеркивает их профессиональную квалификацию. И поскольку в медицине ничего не бывает просто, все это также способствует эффекту плацебо, которому подвержена любая патология, какой бы серьезной она ни была.