Нулевая точка - [60]

— Почему «животное»? — обиделся Феня.

— А кто к Амет пытался в ночи клинья подбивать? — фыркнул в карасей Упырь. — Она же в этом теле страшнее ядерной войны. У тебя что, настолько всё плохо с сексом?

Феня сделал вид, что смутился и уткнулся носом в кружку с остатками, порядком остывшего, чая.

Упомянутая Амет лишь фыркнула.

— Ты на себя посмотри, — продолжал Упырь, закатив глаза. — Ты же мальчик симпатичный. Темноволосый, кареглазый, губки пухленькие, мордочка невинная. Во-во, ещё раз так сделаешь, и я могу забыть о том, что у меня есть Рыжий.

Теперь Феня засмущался по настоящему и, опустив глаза в столешницу, затрепетал ресницами.

— Всё бы ничего, — скромно пропел он, поняв, куда ветер дует, — но мама…

— А со своей мамой разбирайся сам, — отрезал кот, и вернулся к карасям.

* * *

— И что это такое? — спрашивал в никуда Норд.

Вопрос был риторическим.

Господин ректор магической академии склонился над картами, оставленными его фамильяром и потомком привета из прошлого. Крестики, отмечавшие аномалии, Двери и Тропы в Москве и Милане, щедрой россыпью украшали глянцевую бумагу и передвигались в маршруте дом-работа-дом, или дом-отдыхаловка-дом.

В общих чертах Норд хорошо понимал, какую свинью ему подложил Упырь. Видимо, его фамильяр решил, что Хозяин слишком долго сидел на одном месте и ему давно пора встряхнутся, дабы не особо расслабляться.

Сам Упырь, видать, решил подать пример и, прихватив с собой Амет, убрался в третий город, как было написано в записке, прикреплённой к двери редакции «Уединённый Мыслитель», в просторечие именуемой туалетом. Не хочешь, а прочитаешь. Записок две, текст одинаковый, обе на уровне глаз.

В коридоре бабахнуло, зазвенело и заматерилось на два голоса. Жёны пожаловали. Хоть и предпочитали обитать в академии. Там, как они говорили, им было спокойнее и проще обирать наивных малолетних идиотов.

Обе иномирки. Одна из другого около Реального Мира, достаточно отдалённого от магических и достаточно приближённого к Реальному, что бы о всём магическом не задумываться. Вторая из полудикого, средневекового, достаточно сильного, что бы сжигать всё магическое. Как эти двое вообще смогли найти общий язык было известно только Норду и тем, кого эти двое в своё время обобрали, как липку. Любовь к деньгами вполне себе может отставить на второй план все моральные устои, религиозные убеждения и взять себе в мужья одного мужчину-мага.

— Это безобразие!

Та-а-а-ак… Вика решила поиграть в высокородную даму, каковой и являлась в своём Мире.

— Я не потерплю конкуренции!

Это уже Лена. Любительница ходить по теням и тащить всё, что не прибито замагиченными гвоздями.

— Обошёл? — хмыкнул Норд, не отрываясь от карт.

Собственность Упыря явно плевать хотела на все запреты. Даже от самого Упыря.

— Оббежал! — рыкнула Лена. — Не появляется в теле, но чувства… Ладно мы, но студенты!

Норду было плевать на студентов так же, как рыжему на какие либо запреты. Он студентов лишь учил, и только.

— Это что? — теперь уже и Вика склонилась над картами, безошибочно распознав, что на кухне было не так.

— Это моя новая головная боль, — охотно пояснил Норд. — Девочки, давайте сделаем так; вы разбираетесь с этим, я же заточу Тень до появления в академии Упыря.

Вика только протянула руку, дабы скрепить договор, как Лена эту руку перехватила.

— Подожди, что-то он не договаривает. Возможно, мы сможем слупить с нашего мужа не только запертую Тень.

В глазах Вики появился нехороший огонёк. Она всегда точила зубы на перенос в этот Мир своего родового поместья. Норд отнекивался и кормил жену завтраками. Он мог, но ему было лениво. На те двадцать лет, что они были женаты, терпения у Вики хватало. Теперь же Норд явственно прочувствовал, что завтраки кончились.

— А теперь рассказывай мне про свою головную боль, — Лена села на табуретку и сложила ручки на коленях, как примерная девочка. — Мы же подумаем, что нам за это должно быть. И, да, Базилевса из академии ты тоже удалишь. Там не нужен омега во время сессии.

Норд вздохнул, пожал плечами и начал рассказывать.

* * *

Упырь жрал карасей, Феня релаксировал на чай, Амет думала о смысле жизни.

«Ну найдёшь ты огрызки своей расы, а дальше что? Тебе ли не знать, что они такое и как себя поведут. Ладно, допустим они тебя выслушают и даже доверят управление одной колонией, но на фига тебе одна колония, когда у тебя известный в узких кругах папа и у него целый Мир для пакостей и гадостей. Лучше уж быть дочкой такого папы, чем рулить одной единственной колонией. Ага, блин! А вот когда ты захочешь того же, но без папы, тогда что? Будешь мечтать о колонии? Или сожрёшь папу? А у папы, кажется, был протектор, который за такое по головке не погладит. М-да… Замкнутый круг какой-то.»

В дверь позвонили.

Все трое переглянулись.

— Кому там неймётся в такую рань? — оторвался от карасей Упырь, и ткнул в Феню обглоданным позвоночником. — Иди, посмотри.

— Почему я? — тут же окрысился Феня, совершенно не желая отрываться от кружки.

— А кто, я? — фыркнул кот, и огладил себя по бокам.

В дверь позвонили ещё раз. Уже настойчивее.

— Марш! — мявкнул Упырь, и принялся за последнего карася. — Старших надо слушаться.