Как он сам говорил, звонить ему всё равно некому, да и зачем в маленьком городке звонить, когда можно просто пройти максимум какой-нибудь сраный километр и неожиданно нагрянуть в гости.
Пашка выпил свои стандартные сто грамм, и повеселев, стал с бравадой обсуждать недавние события.
— А и в натуре надо было у этого деда ружьё забрать и самого заставить себе пальцы резать, — Пашка недовольно посмотрел на свой мизинец. — Не, ну не козёл, а? Пусть только мне попадётся, я ему быстро рога поотшибаю.
Макс скривился, то ли от того, что вспомнил, как резал палец, то ли от Пашкиного запоздалого и совершенно ненужного теперь геройства. Он посмотрел на правую руку, лежащую на руле. Указательный палец был в засохшей крови. Макс хотел было вытереть его об рубашку, предварительно поплевав, но передумал. Если жена увидит следы крови, будет слишком много глупых и ненужных вопросов. А что отвечать на них? Рассказать правду про придурочного деда с ружьём? Но в этом случае неминуемо последуют упрёки — зачем вообще ездить по сёлам, ты просто не хочешь проводить время со мной, тебе этот твой друг-алкоголик дороже. Не будет же он объяснять жене о необходимости хоть иногда побыть одному, в смысле без женщины, о необходимости нормальному мужику присутствие в его жизни хоть каких-то приключений, и ещё о множестве чисто мужских прибамбасов.
Пашка продолжал пьяно материть деда, попутно ещё раз приложившись к бутылке.
— Ливани чуть, — сказал Макс, протягивая руку к Пашке.
— Бухать что ли будешь? — не поняв, спросил Пашка.
— На палец, бля, ливани.
— А-а.
Пашка осторожно капнул.
— Да не жалей ты, — с удивлённой ухмылкой буркнул Макс.
— Да я чтоб не разлить, — оправдался Пашка и плюхнул ещё немного.
Палец защипал, и Макс слегка поморщился.
— Не нажирайся, ладно? — попросил он Пашку, от усталости не в силах ругаться. — Приедем домой, нажрёмся на пару в лоскуты. И не этой байды, а нормальной водки.
— Да я и не нажираюсь, — ответил Пашка. — Я стресс снимаю и всё.
— Не только у тебя стресс, — Макс посмотрел на Пашку, и вяло улыбнулся. — Чё, страшно было?
— Да так, по мелочи, — развязано бросил друг.
Они проехали то место, где по дороге в Рощу передавили в двух местах несчастного удава. Змеи не было, и только взъерошенная и перерытая гравийка напоминала о произошедшем здесь не вполне объяснимом событии.
— Я ж говорил, он ещё и выживет, — сказал Макс, глядя по сторонам, ожидая увидеть очухавшуюся рептилию где-нибудь на обочине.
— Кто? — не понимая, спросил Пашка.
— Кто-кто, удав в пальто.
— А-а, этот, — протянул Пашка. — Да фиг на него, на этого удава и его пальто. Надо было его прибить и удавьего мяса попробовать. Интересно, какое оно на вкус, не противное хоть?
Макс неприметно покачал головой. Иногда из уст пьяного Пашки можно было услышать довольно странные вещи, здорово расходящиеся с понятиями человеческих и адекватных.
Когда впереди появился туман, Пашка снова поник и замолчал. Макс стал сбавлять скорость, и достав сигарету, закурил. В пачке оставалась всего одна никотиновая палочка.
— Слышь, у тебя много курева? — спросил он у Пашки.
— Пачка ещё целая есть, — Пашка полез в карман джинсов, и достав слегка помятую, но запечатанную пачку дешёвых сигарет, бросил её на приборную панель. Макс покривился. До города далековато, а курить захочется примерно через минут сорок, и придётся давиться противными Пашкиными. Хотя, с другой стороны, он только что не курил несколько часов подряд. В городе такого с ним не случилось бы, там он курил стабильно через каждые сорок минут, приобретя эту привычку ещё в школе. Именно такое время шёл урок, а потом приходила перемена, и он мчался за спортзал, где уже кучками дымили юные курильщики.
Туман казалось поглощал даже шорох гравийки. Макс снизил до десяти километров в час, и устало затягиваясь, не отрывал взгляда от маленького видимого кусочка дороги впереди. Пашка съёжился, став похожим на испуганного ребёнка. Время от времени он подносил ко рту бутылку и делал небольшой глоток.
Прошло минут пятнадцать, прежде чем туман стал понемногу рассеиваться.
— Ну, слава богу, — выдохнул Макс и слегка надавил на газ.
Послышался привычный шорох гравийки, мотор зарычал, и Макс улыбнулся.
— Ну всё, щас минут десять проедем и остановимся, грибов чуть соберем. Хоть какая польза от этой поездки будет.
— Угу, — кивнул Пашка, и стал пристально вглядываться влево, надеясь по траве определить, могут быть на этом лугу шампиньоны, которые бодро уходят по сотне за кило, или нет.
— Слышь, Макс, — удивлённо проговорил он, когда от тумана не осталось и следа. — А разве гора должна сейчас быть слева?
Макс уже сам заметил гору, ту самую, на которой когда-то скрывались беглые преступники и геройски погибла наша батарея. Он стал в мозгу прокручивать панораму, вертя её и так и этак, и пытаясь выяснить, где и что должно находиться.
— Если, когда мы ехали туда, эти чёртовы Воровсколесские высоты были слева, — думал он, — Значит, теперь они должны быть справа. Это по-любому.
— Слушай, по-моему мы где-то не там повернули в тумане, — сказал он Пашке. — Ты не заметил?
— Я вообще туда не смотрел, — ответил тот. — Я водку пил.
