Нулевая борьба. Пролог - [22]

Почерк следующей записи немного отличался.

Запись 44. «Я чудовище... Нет! Это не я! Это кто-то другой сделал! Я не мог... Я».

Запись 43. «Когда я активировал костюм за пределами полиса, ничего особого не случилось. Чувствовался эмоциональный подъем, хотелось опробовать его возможности, но ничего специфичного я не почувствовал и не испытал. Так было до появления угрозы. Как только я увидел химеру, моё сердце начало колотиться сильнее и мне захотелось её убить. Мне никогда не доводилось сражаться с химерами, да я и в драках-то последний раз участвовал разве что в юности, а тут я накинулся на неё и убил! Убил и был счастлив от пролитой крови. Затем я встретил еще одну химеру. И всё повторилось. Но это меня нисколько не пугало. Дойдя до лаборатории, я знал, как в неё войти и что нужно сделать, чтобы попасть внутрь. Мой визит стал неожиданностью... И я их убил. Всех. Даже химер, находившихся в комнатах на обследовании. Они не представляли угрозы. Это были всего лишь лабораторные, уменьшенные копии, которые практически не могли причинить вреда. Но я их убил... Я радовался триумфу, пока не снял костюм. Был в ужасе. Наверное, сутки просидел в углу комнаты, повторяя, что это не я сделал, а костюм. Что это с ним что-то не то и он мной управлял. Ведь я не убийца. Я не мог...».

Запись 46. «Прочитал подробнее о костюме. И лучше бы я этого не делал! Всё, сделанное мной, было не из-за костюма, а из-за меня, из-за того, какой я. Костюм изначально был задуман как боевой, для внутренней армии, и не был закончен, потому что оказывал сильнейшее воздействие на психику и потому не пускался в производство. Он, конечно, очень эффективен в бою, но если дать такие костюмы людям, начнется хаос. Потаенные желания начнут высвобождаться, и если есть хоть какая-то злоба или агрессия, она будет простимулирована для реализации. Десяток таких костюмов может уничтожить всё живое в полисе. Я совершил огромную ошибку».

— Ты знаешь Ромеро? — спросил я Гемеллу. — Он хороший человек? Хотя откуда тебе знать... Химеры, как и собаки, любят хозяина, каким бы чудовищем он ни был.

Узнав некоторые подробности о том, что на самом деле произошло в лаборатории, я задумался и начал осматриваться, пытаясь разглядеть то, чего раньше не замечал. Всё это казалось каким-то вымышленным, ненастоящим. Может, со мной что-то не так? Ведь в мире и правда слишком много жестокости, которая мне не была по вкусу. И, если вспомнить то, что писал Ромеро о мире людей, то я к такому миру просто не был готов. Осознать всю жестокость в полной мере, вне всяких оправданий, — это слишком. Можно принять отдельные части, вроде боев, но чтобы полностью... Любовь, которую окрашивают в розовые тона, не оправдать силой чувств. Почему-то писатели и поэты будто забывают, что зачастую любовь — это лишь страдания одного человека. И она вовсе не светлая, поскольку в ней слишком много эгоизма. Человек страдает от того, что его не любят, не принимают, не разделяют его чувств, но разве люди должны? Семьи строятся на чувствах, а они так изменчивы. Вот сегодня все счастливы, а завтра уже в постели с другими. Детей завести — не подвиг и не крест, а выбор, который, в первую очередь, предусматривает ответственность, которую мало кому прививают в изменчивых семьях. Дружба — лишь до первого предательства, которое рано или поздно случится. Убить, отобрать, обмануть — слова с негативным смыслом, но они слишком часто встречаются в жизни, которую хотят представить в другом свете. Вдалбливают одно, но жизнь — она совсем другая. Нет вечных чувств, нет вечных друзей, нет вечного уважения и почитания. Мир наполнен жестокостью, и так было всегда. Незачем обманывать, что мы гуманнее животных только благодаря своей смешной культуре, которая построена на страданиях миллионов людей. Сколько было войн ради мира, которого хотели обе стороны? Сколько человек живет в достатке, в то время как другие нищенствуют? Сколько времени люди стремятся к одному и тому же, но почему-то через вражду? Люди даже еще более жестоки, чем животные, потому что убивают ради забавы, издеваются ради удовольствия, предают ради выгоды. Всё это, фактически, не является важным условием выживания. Так откуда оно и зачем? К чему это нас приведет?

Запись 47. «Пришел в себя. Все обдумал. Остановился на том, что это была необходимая жертва для моей цели. Я хотел с ними по-хорошему, но они меня не захотели понять. За это и поплатились жизнями. Экспериментальных химер жалко, конечно, но, учитывая, что я не знаю, как о них заботиться и прочие вещи, это даже к лучшему. Так они хоть умерли быстро. Иначе мучились бы с голоду и всё равно погибли. Наверное, я пытаюсь сам себя оправдать, чтобы совесть не мучила, и, скорее всего, это именно так, но, черт возьми, разве у меня есть выбор? Пусть. Пусть я оправдываюсь, но мне и так мучений хватает. Теперь хоть смогу заняться Гемеллой».

Запись 48. «Костюм убрал под голограмму леса, чтобы не смотреть на него лишний раз. Трупы людей вытащил на поверхность. Химер оставил в закрытых комнатах на всякий случай, чтобы, если что, взять образцы. Нужно еще разбираться, чем они тут занимались. Может, смогу найти что-то полезное».