Ну и жизнь! - [4]

Магараджа сердечно отблагодарил меня за услуги

и, более того, заставил покраснеть, предложив мне свою любимую жену.

После отъезда из Патикаки я оказался на волосок от смерти. Мой поезд направлялся в Калькутту; но

не успел я удобно устроиться в купе, как вагон с ужасающим треском перевернулся. Впоследствии выяснилось, что машинист не обратил внимания на сигнал.

Моим глазам открылась леденящая душу картина. Землю устилали куски человеческих тел.

К счастью, я не получил ни единой царапины, но был чрезвычайно потрясен этой катастрофой.

До возвращения в Англию я также посетил Японию,

и среди необычного маленького народца у меня появилось много друзей. Я видел незабываемое зрелище — восход солнца над Фудзиямой.

В тот же день я видел и закат — не менее впечатляющее зрелище.

Из Японии я отплыл в Африку. В числе множества сделанных мною там фотографий — вид крааля на берегу реки Оумба, Нугскмбаси, Б. К. А.[31]

Глава VII ЖИЗНЬ ДОМА

На лайнере плывшем в Англию,

когда уже открылся (как сейчас помню) маяк Эддистоун,[32]

я встретил свою дорогую жену.

Она была дочерью вышедшего на покой государственного чиновника, который наслаждался безмятежной и счастливой старостью.

Мы давно обменивались жаркими взглядами. Когда я сделал предложение, она порывисто протянула мне обе руки.

Наша помолвка была исполнена романтики,

но мы решили сократить время ожидания и поженились, как только деревенскую церковь подготовили к церемонии.

Свадебные подарки были очень современными.

В роли моего шафера выступил лорд Вангльклик.[33]

Старинный приятель — мы познакомились в банях.

Церемония была прекрасна, и деревенские жители, чьи сердца бились в унисон с нашими,

тепло распрощались с нами.

Несмотря на мрачный внешний вид дома, нас ждало идиллическое счастье в Фрисби-Тауэрс.

Вкусы у нас обоих были вполне сельские: жена любила забрасывать удочку,[34]

 а сам я, разумеется, стал заядлым игроком в гольф.

Иногда мы катались в авто,

либо приказывали запрячь лошадей.

В ненастные дни нам было чем заняться.

Порядки у нас заведены были простые, и часто мы даже не переодевались к обеду.

По вечерам, после небольшой, но recherché трапезы[35] — ибо cuisine в Фрисби-Тауэрс[36] была выше всяческих похвал

— мы слушали музыку. Божественные ноты Мельбы[37] плыли в текучем воздухе,

а время от времени я исполнял соло на любимом инструменте, на котором я, да позволено мне будет сказать, играю с известной деликатностью и чувством;

порой жена аккомпанировала мне на арфе.

Мы принимали множество гостей. Как и мой отец, я очень гостеприимен.

Не успевает гость войти, как я предлагаю прохладительные напитки.

 Стараюсь всеми силами развлечь гостей и доставить им удовольствие.

Днем мы группами из шести человек часто отправлялись на рыбалку.

Были у меня и хобби. В 1904 году, после многих неудач, мне удалось получить гибрид черепахи и дикобраза.

Дрессировка гибрида служит для меня неиссякаемым источником радости.

К тому же, я являюсь лучшим конхиологом[38] страны; каталогизация моего собрания, состоящего из 14,000 видов береговых улиток и ныне находящегося в Музее естественной истории, в то время занимала долгие вечера.

В нашей жизни бывали волнующие мгновения. Время от времени в моей коллекции севрского фарфора случалось пополнение;

или же из Лондона доставляли новую шляпку для жены.

Порой гость объявлял ренонс;[39]

тогда как происходившие по временам fracas[40] с водопроводчиком в свою очередь оживляли домашнюю рутину, как было в тот памятный день, когда я обратил его внимание на непригодность ванны.

Бывало, между нами с женой пробегала кошка, и мы не разговаривали друг с другом; но буря вскоре стихала.

В воскресные дни мы, естественно, посещали церковь, для которой я, в качестве сквайра, приобрел новый орган;

там я часто и с большим удовольствием слушал, как церковный хор исполняет мои любимые гимны.

Глава VIII АПОФЕОЗ

Так мирно проходила моя жизнь в течение долгих лет —, отмеченных только появлением на свет моего сына и наследника —,

но в 1911 году, моем annus mirabilis,[41] все изменилось, поскольку премьер-министр любезно предложил мне стать членом палаты лордов; я с радостью принял его предложение — и теперь прощаюсь со своими терпеливыми и, пожалуй, чересчур снисходительными читателями, оставаясь готовым к услугам бароном Дропмоуром из Корфа.