Ну и что, что тролль - [74]

28

Рапид всё-таки решился, они тронулись в путь и через пару часов — солнце уже клонилось к горизонту — оказались в непроходимом лесу. Нет, сам по себе лес был, можно сказать, даже редкий и светлый, пронизанный солнечными полосами и лучами. Но между стволами валялось столько сухих веток, стволов и стволиков, словно кто-то старательно и долго собирал где-то сухостой и завозил его сюда, укрепляя какие-то неведомые позиции. Однако, зная правильные ходы в этом импровизированном поле препятствий, можно было легко преодолеть его.

Что и продемонстрировал им Рапид. Под их испуганные, а потом уже только изумлённые вскрики он лихо кружил между деревьями, смело гнал машину по, казалось бы, непреодолимым горам валежника, осторожно объезжая безобидные с виду, небольшие ветки. Но вот фордик свернул перед стеной из нескольких, удивительно тесно растущих деревьев, обогнул их и оказался перед высокой каменной стеной.

Да-да, дом-убежище окружала высокая стена из красивого полосатого (красно-серого) дикого камня. Неизвестно, зачем такая стена была нужна с такими оборонными укреплениями, как лес, но, как видно, нужна, потому что потратили на неё неведомые строители наверняка столько же времени, как и на довольно примитивный дом. Не видя дома, вполне можно было воображать, что здесь колдуют и чаруют волшебники, а стена скрывает их деяния от чужих глаз. Или что усадьба — окруженная врагами крепость. Правда образ крепости немного портило то, что стена в некоторых местах не густо, но живописно была обвита виноградными лозами. Кое-где по верху стены из лоз торчат потемневшие бронзовые "башенки", украшенные странными коронами. Даже главный вход во двор представлял собой не калитку или ворота между стенами, а чугунную подъёмную решетку в каменной арке. Так что благодаря стене все сразу почувствовали почти незаметную атмосферу тайны, легкой тревоги, а, может быть, и магии.

Прежде чем как-то проехать внутрь, Рапид ловко забрался (как ящерица, подумали они) на стену в одном, а потом в другом конце участка и, как матрос-впередсмотрящий, оглядел окрестности, словно интересуясь, что там делают соседи.

— Зачем ты это делаешь? — не выдержала Тилли.

— Все может быть, — туманно ответил Рапид, пошарил по карманам и достал небольшую коробочку.

— Решетка открывается, как автоматические двери в гараже? — продолжала неугомонная Тилли.

Рапид кивнул, нажал кнопку, решетка поднялась, и они смогли въехать во двор.

— Выходите, я загоню машину в гараж.

— Ну и дела, — пробормотал Готфрид. — Это и есть убежище?

— Нужно расспросить Рапида обо всём, — сказал Алексей. — Тилли права: глупая какая-то таинственность.

— Точно! В этот раз твой компьютер разводит неуместную секретность. Ты его хозяин или нет?

— Сейчас он подойдёт, и я прямо так и спрошу…

Больше ничего Алексей сказать не успел, все обернулись на крик Тилли и увидели, что стена треснула, и несколько камней из нее собираются вывалиться.

— Вот безобразие! — возмущалась Тилли. — Такая крепкая стена была. И что теперь делать?

— Не может быть… — пробормотал как раз вернувшийся. Рапид

Тилли взвизгнула и подбежала к нему, он машинально обнял её и остолбенело смотрел на камни стены, которые медленно, как бы задумчиво, шевелились. А потом все они увидели другой мир!

Выглядело это так, как будто кто-то над землей вырезал в пространстве круглую дыру диаметром метра три, через которую видно было какое-то совершенно другое небо и местность, не сказать, чтобы совсем незнакомые; и дыра эта стремительно и неумолимо, как чья-то пасть, мчалась на них.

"Удрать на машине! — мелькнуло в голове Алексея. — Не успеем: она в гараже. Ч-черт возьми, это же Катакомбы!"

— Катакомбы! — пятясь, заорали в один голос и Тилли с Рапидом, и Готфрид.

Но следующие взволнованные вдохи они совершили уже на чудовищном плато в окружении охотничьих башен и под раскалённым солнцем. Алексей вдруг опустился на землю и сказал:

— Никуда я не пойду.

Они окружили его:

— Тебе плохо?

— Что с тобой?

— Я вас понесу, — вежливо предложил Рапид.

— Нет! — твёрдо ответил Алексей. — Нет, я останусь тут и умру!

И тут же исчез с их глаз.

И тут же осознал всё это в действительности, стоя в собственной комнате.

Действительность? Собственная комната? Его затрясло, как в ознобе. Он недоверчиво оглядывался, повторяя и повторяя мысль, которая пришла ему в голову ещё там, по пути в дом-убежище.

Ладно, Матильда, похоже, теряла сознание и в больнице, и по пути из неё в санаторий… он не додумался подробнее расспросить девушку. Но Алексей-то сознание не терял! Он помнил, как на него напали, как повисли на нём, выкручивая руки и лишая малейшей возможности сопротивляться, как затолкали в машину и завязали глаза, как машина долго мчалась по прямой! И всё-таки от родного подъезда его привезли в магический мир. Так был ли он в родном подъезде? Был ли он дома? Где вообще его дом?

Он хмуро посмотрел на телефон, пошарил по столу, взял бумажку с телефоном больницы, позвонил, назвал фамилию Матильды. Потом для точности добавил имя. Но ответ был прежним: такая пациентка скончалась ещё вчера вечером.

Несколько минут он сидел за столом, тупо глядя на свои ладони. Потом посмотрел на часы — восемь — и отправился в институт.