Нравы русского духовенства - [4]
Высшие церковные чиновники, которые сами, по выражению Максима Грека, «из-за страсти к стяжанию безчувственнейши камений устроиша» не только не запрещали своим наместникам заниматься ограблением низшего священнического цеха, но, напротив, требовали от него значительных денег и разрешали производить всяческие поборы, лишь бы не уменьшались доходы церковных капиталистов…
По словам Максима Грека, церковные аристократы «светло и обильно напивались по вся дни и пребывали в смесех и пьянстве и всяческих играниях, тешили себя гуслями и тимпаны и сурнами и воров студным блядении, а сирот и вдовиц безщадно и безмилостиво росхищали».
Эти же представители высшей церковной иерархии, расхищавшие церковные вклады, по отношению к правящим классам держались так, что заслужили от современников меткое прозвище «потаковники».
Вынося постановления об улучшении нравов духовенства, церковная аристократия меньше всего склонна была поступиться своими привилегиями, отказаться от своих доходов, пусть и не всегда внешне канонических.
Довольно значительную часть духовенства, в особенности чёрного, составляли представители правящих классов. Для одних пострижение являлось завершением неудачной политической борьбы, для других пострижение представляло возможность сохранить своё имущество, делая известный вклад в пользу монастыря. Как велика была эта часть духовенства, принимавшая пострижение меньше всего, чтобы соблюдать монастырский устав, можно видеть из того, что приём в монастырь совершался лишь в результате значительных вкладов, доходивших до 1000 и более рублей! Внося в монастырь свой вклад, эти представители духовенства меньше всего думали о соблюдении монастырского устава, «чтобы в мир не ходить, чтобы мир не любить», а переустраивали монастырский устав по своему желанию. По выражению одного памятника, эти монахи были «только по одежде иноки, а все мирское совершается».
Спекуляция монашескими местами достигла таких размеров, что Стоглавый собор вынужден был дать постановление настоятелям, чтобы они принимали в монастыри всех, «и от тех не истязовати ничтоже, но токмо сами, что дадут по своей воле, то от них принимать по священным правилам» (Стогл., гл. 50). Это постановление Стоглавого собора не соблюдалось ввиду невыгодности его для духовенства, и в результате в монастырях подбиралась богатая и знатная группа, которая ни во что не ставила монастырские порядки.
Несоблюдение монастырского устава богатыми монахами отмечает и Стоглав, который вместе с тем разрешает им известные льготы против монастырского устава: «Так как в великих честных монастырех стригутся князи и бояре и приказные люди великие в немощи или при старости, и дают выкупы (вклады великие и села вотчинные), то на них за немощь и старость законов не налогать о трапезном хождении и о келейном ядении, а покоити их по рассуждению ествой и питьем, про таких держати квасы сладкие и черствые и выкислые, кто каковы требует, и яства такожде; или (если) у них лучиться свой покой или от родителей присылка, и о том их не истязати же»[15].
В результате такого отношения монахи из высших классов вносили в монастырь все особенности своей мирской жизни и не считались с монастырскими уставами, которые вообще плохо соблюдались. О поведении знатных монахов в монастырях говорит в своём послании в Кирилло-Белоозёрский монастырь Иван Грозный.
«…Бояре, пришедши к вам, свои любострастные уставы ввели: значит не они у вас постригались, а вы у них постригались, не вы им учители законопояснители, а они вам… Сегодня один боярин такую страсть введет, завтра другой — иную слабость, и так мало-по-малу весь обиход монастырский испразднится и будут все обычаи мирские. Ведь по всем монастырям сперва начальники установили крепкое житие, да впоследствие разоряло его подобострастие. Кирилл чудотворец на Симонове был, а после него Сергий, и каков закон был — прочтите в житии чудотворца;… а теперь что видим на Симонове? Кроме сокровенных рабов божьих, остальные только по одежде иноки, а все мирское совершается… Ныне у вас Шереметьев сидит в келье, что царь, а Хабаров к нему приходит с другими чернецами, да ядят и пьют что в миру; а Шереметьев, невесть со свадьбы, невесть с родин, россылает по кельям постилы, коврижки и иные пряные составные овощи; а за монастырем у него двор на дворе, на дворе запасы годовые всякие, — и вы ему молчите о таком великом монастырским бесчинии! А некоторые говорят что и вино горячее потихонько в келью к Шереметьеву приносили. Пригоже ли так в Кириллове (монастыре) быть, как Иосиф, бывший митрополитом, у Троицы с клирошанами, или как Мисаил Сукин в Никитовском монастыре и по иным местам, слоно вельможа жил, или как Иона Мотякин и другие многие живут, не желая подчиняться монастырскому началу… Не говорите: если нам с боярами не знаться, и монастырь без подаяния оскудеет. Сергий, Кирилл… и многие другие святые не гонялись за боярами, да бояре за нами гонялись и обители их распространялись: ибо благочестием монастыри стоят и неоскудны бывают. У Троицы в Сергиеве монастыре благочестие иссякло, и монастырь оскудел: не пострижится никто и не даст ничего. А на сторонах до чего дошли? Уж затворить монастырь некому, по трапезе трава растет…
И в наше время книга советского историка и пропагандиста атеизма Ефима Фёдоровича Грекулова не теряет своей актуальности. Данное научно-популярное издание содержит подробное изложение исторических фактов, освещающих тёмные стороны роли церкви в развитии науки и образования России, демонстрирует примеры обскурантизма и мракобесия, которые старательно пытается скрыть клерикальная пропаганда.
Предлагаемая вниманию читателя книга рассказывает об инквизиционном аппарате православной церкви, об её расправе с участниками народных антифеодальных движений, принимавших форму ересей, о борьбе церкви против общественно - прогрессивных взглядов, против просвещения народа и развития материалистической науки.
Ефим Федорович Грекулов, известный историк, пишет в своей книге о союзе церкви и государства в России. Перед читателем предстанут такие знакомые исторические персонажи, как князь Владимир, креститель Руси, монах Филофей, создавший теорию «Москва – третий Рим», Иван Грозный, «православный царь», патриарх Никон, проведший свою знаменитую реформу, Петр I, упразднивший патриаршество в России и полностью подчинивший церковь государству, Николай I, при котором утвердилась идеология «православие, самодержавие, народность».Вместе с тем в книге разбирается, как отражался этот союз светской и духовной власти на положении народа, а также о народных движениях против церкви.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.