Нравится всем - выживают единицы - [15]
- Разве здесь должна быть эта штуковина? Заявился Лацман и, помедлив у порога, с опущенной головой выговорил:
- Меня так и подпирает сказать "нет". Очевидно, его беспокоили какие-то глубоко свои тяготы и мысли. Я даже не стал обращать внимания на то, как он там поворачивается, но Лацман добавил довольно небрежно:
- Еще один день в такой обуви и мне придется покупать галоши.
- Лацман! - крикнул я через стенку. - Разве можно все время думать об этом? Он очень изумился моему присутствию и, напряженно подаваясь вперед, тихо ответил:
- Сейчас я кому-то что-то скажу. Я с яростью оторвался от гладильной доски и в чем был выскочил в проход.
- Я слушаю, Лацман. Скажи, - проговорил я нетерпеливо. Он смутился. Прошло несколько секунд замешательства. Я облокотился и тоже уставился куда-то в пол, ожидая дальнейшего развертывания нашего разговора.
- Наверное, мы оба несколько не настроены, - заметил он.
- Да, тебе надо было постучаться, - согласился я.
- Комнат было много, и я подумал, что это будет немного глупо, об?яснил он.
- Хорошо, - проговорил я, направляясь к гладильной доске. - Это хорошее доказательство твоей неточности. Лацман гордо выпрямился и сказал:
- Нет ничего неточнее твоего пристрастия. Но на это я уже не обратил никакого внимания, принявшись изучать крепление и штангу.
70.
Вначале мы разговаривали. Лацман, я, Марат и Мишка Лукин. Во всем этом было что-то новое. Новым был вид, изображение на сетчатке глаза. И оно, это изображение, было очень живым. Не будем говорить об эмоциональной стороне дела, что я был радостен или как, но случилось то, в чем я себе не признался бы. Может, я был в оранжевых очках? В них безусловно может стать теплее, даже 20-го декабря. "Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе..." Не показался ли я себе рыжим? Я как-то примерял на себя рыжий парик-каре, получался вопиющий педик - от зеркала оторваться невозможно. С другой стороны, во всей этой обстановке было что-то подозрительно знакомое. К примеру, представление о возрасте, если тебе это о чем-то говорит, возраст, когда может и должно быть волнующе хорошо. Хотя я понимаю, что тогда было отнюдь не безоблачно. Я видел себя тогдашнего на пленке у Паши (приятель Лукина). С?емка велась в декабре 19... года. Совершенно поразительно, как можно было в меня не влюбиться. Я в себя влюбился. И, конечно, не могу поверить этим Маринкиным россказням о том, каким я был жалким, когда мы познакомились.
71.
Я измучился. Стоя здесь и сейчас, с заправленными в карманы брюк руками я казался себе еще более уставшим. Говоря о запредельном, мы забываем, что это никогда не происходит с нами. Мы можем легко впасть в утомление, потерять остатки сил для продолжения чего-либо, но нас это не доводит до крайности. Крайность почти всегда остается за кругом наших повседневных переживаний. Я легко это говорю теперь, потому что сам выбрал этот образ и эту манеру говорить, высказывать свои мысли, которые теперь кажутся такими свежими... Я запустил руки поглубже и обнаружил, что в принципе для них нет особого предела, то есть их можно было бы просунуть еще и дальше, если бы не обычное желание находиться в устойчивом положении. Как нам этого не хватает! Я мысленно поворачиваюсь и начинаю двигаться вслед за мыслью по кругу...
72.
Нет камня прочнее, чем этот! В одном слове порой заключается больше смысла, чем в целом предложении. Я просто не могу вам сейчас об?яснить, как это выходит, но по причинам ненайденности или еще больше - скрытности, я вынужден констатировать, что все ваши изыскания ложны. Почти. И я говорю то же самое. Будь это простой выход или цепь сложных препятствий - все это оказывается наружи, попадает под яркий свет дня. Откатывается на два, три года назад, вперед и уже не зовет и ничего не требует. Пусть эту мрачность назовут светлой, а она и есть светлая, если подумать.
73.
Выступая коленным шагом с опущенными руками, я долго следовал в такт с внутренним ритмом. И, наконец, оставшись в огромном зале один, я спросил воображаемого спутника, который всегда был один и тот же, но при этом сильно мимикрировал:
- Брат, одного шага достаточно, чтобы намять палец. Так как же до сих пор я даже не стер лодыжку?
- Видишь ли, твоя лодыжка слишком глубоко упрятана, а пальцы чересчур опухли, чтобы сапоги могли их намять, - отвечал он мне.
- Понятно, - проговорил я, взглянул на свои туфли и подумал: "Он до сих пор не знает, чем они отличаются".
- Прими вправо, - крикнул я, а сам запрыгнул на высокое кресло, когда по полу проскользила ревущая бензопила. И тут я почувствовал невыразимое облегчение.
74.
По крайней мере, Лукин вызывал у меня доверие, может быть, своей посадкой, сцепленными пальцами рук, лежащими на колене. Он отзывчиво принимал каждую мою реплику и без колебаний давал пронзительной ясности ответы. Я слышал об этом и раньше, и это были несмелые кривотолки на счет человека, который неизвестно чем занимается.
- А как же июльская освещенность, неумеренная длиннота дня? - спросил я его, как мне кажется очень каверзно, в очередной раз.
Не меняя положения тела, он ответил:
«Альтист Данилов» – культовый роман в творчестве Владимира Орлова. Вершина «мистического реализма» нашего времени, отмеченная печатью настоящего мастера. История любви и ненависти, творчества и безумия – возможность проникнуть в потаенные глубины психологии современников. Высветить демоническое в человеке и человеческое в демоне. Тема, необычайно притягательная для читателя во все времена…
Это новый, долгожданный роман классика современной литературы Владимира Орлова. Роман, сочетающий детективное начало и тонкий психологизм. Захватывающий сюжет, узнаваемые персонажи, сатира на окружающую действительность, - все это ставит «Камергерский переулок» в ряд лучших произведений мировой литературы.
«Аптекарь». Одна из вершин в творчестве классика современной литературы Владимира Орлова. Это роман, где неразрывно переплелись мистика и реальность. Где вымысел порой достовернее самой жизни. История о любви, о тайнах природы, о месте человека в нашем изменчивом непредсказуемом мире.
"Солёный арбуз". Первое значительное произведение в творчестве Владимира Орлова. Это роман о молодых людях, о первой любви, надеждах и разочарованиях. О месте человека в нашем сложном непредсказуемом мире.
Причудливый и остроумный, фантасмагорический и совершенно нереальный, овеваемый мистическим холодком потустороннего, новый роман классика современной литературы Владимира Орлова заставляет увидеть окружающую нас привычную обыденность иными глазами.«Земля имеет форму чемодана» — своего рода приглашение в яркий феерический мир, полный необычных загадок и неожиданных решений.Книга по праву пополнит коллекцию почитателей таланта знаменитого писателя!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.