Новый словарь модных слов - [6]
В советское время мы часто смеялись над рекламными текстами на упаковках импортных товаров. Скажем, крем для бритья «Флорена», завезенный из ГДР, изготовители сопровождали текстом: «Помогает сбриванию всяческого рода бород». Но, поскольку каждый тюбик импортной парфюмерии доставался с трудом, такой иностранный акцент не шокировал, а наоборот, казался трогательным. Не раздражали и таблички над дверями венгерских автобусов «Икарус»: «Осторожно: вовнутрь открывается!» «Вовнутрь» — это просторечная форма, правильно говорить и писать — «внутрь». Но к этой мелочи мы не придирались, главное — чтобы двери раскрылись в нужный момент.
В последнее время, однако, нечто вроде иностранного акцента слышится в рекламах отечественных фирм. По радио расписываются достоинства строящегося дома, в том числе сообщается, что он находится «в шаговой доступности от метро». То есть, по-русски говоря, от дома до станции метро можно дойти пешком. Зачем же это формулировать столь неуклюжим способом? Прилагательное «шаговый» в языке существует, но только в составе некоторых технических терминов вроде «шаговая резьба». Станем ли мы вслед за рекламщиками теперь говорить: «Живу в шаговой доступности от метро»? Да ни за что на свете! И в лингвистические диспуты вступать не станем, просто отметим с сожалением, что в некоторых учреждениях «продвижением продукта» занимаются не слишком грамотные люди.
Новехонькое выражение, еще не распробованное языковедами. С давних пор житейское благополучие сравнивалось с вкусной едой: не жизнь, а малина, молочные реки с кисельными берегами, как сыр в масле кататься… Но это все — далекая старина: малину мы теперь употребляем в основном как лечебное средство, кисель последний раз пили в пионерском лагере, сыр и масло — не деликатесы, а продукты ежедневного питания. А вот шоколад все-таки осознается как некоторая роскошь. К тому же существует множество начинок, традиционно покрываемых шоколадным слоем: изюм, орех, халва — все это часто предстает «в шоколаде». Вот и пришло кому-то в голову сравнить обеспеченное бытие с существованием в такой оболочке.
В самом выражении таится изрядная доля иронии. Про человека творческого, мыслящего, масштабного не скажут, что он «в шоколаде», даже если он очень богат. Эта речевая формула больше подходит к тем, кто пробился в люди дуриком. Сегодня он в шоколаде, а завтра беспощадная судьба схрумкает его вместе со сладкой оболочкой. И вообще некрасиво слишком любить сладкое, слишком много думать о жратве. Как говорит персонаж пьесы «На дне»: «Человек выше сытости». Максим Горький не во всем был прав, но в данном пункте хочется с ним согласиться.
Г
Одно из самых свежих существительных русского языка. Такое гладкое, без единой морщинки, с улыбкой, открывающей безупречные зубы, ароматное, облаченное в дорогие разноцветные ткани, упругое, пропорциональное и блестящее. Даже не хочется лезть в этимологические дебри. Ну, есть английское слово «glamour» («чары, волшебство»), но оно даже произносится совсем иначе: какое-то «глэмэ». А наш «гламур» живет сегодня, не помня, что с ним было вчера, и тем более не задумываясь о завтрашнем дне. «Гламур» в современном сознании — это
«глянец, блеск» плюс «амур». И ничего более! Да, «шик, блеск, красота!» Да, «сделайте нам красиво!» Но ведь нашим соотечественникам, а особенно соотечественницам так всего этого не хватало! Жизнь целого поколения прошла в борьбе за тушь для ресниц, тени для век, импортные кофточки и лифчики. Даже идейной свободы было больше, чем свободы в выборе любимых цветов, фасонов и духов! Мудрено ли, что пришло время отвести душу и оторваться по полной?
Гламур — это эстетика материально-телесной культуры. В каких отношениях находится эта сфера с культурой духовной — вопрос особый. Но ясно одно: духовность не может существовать вне материальной оболочки. Особенно в случае с лучшей половиной человечества. Когда мы случайно видим туалетный столик в дамском будуаре (в реальности чаще — полочку в ванной комнате) — перед нами предстает маленький предметно-интимный мир, дающий представление о его обладательнице. Так ли уж вам нужно, чтобы на этом столике лежала еще и книга стихов Бродского? Так ли уж мы настаиваем, чтобы и здесь была представлена так называемая духовность? Впрочем, на туалетном столике вполне уместен был бы томик стихов Игоря Северянина — единственного в своем роде гламурного поэта, работавшего порой на грани китча, но сумевшего показать телесную роскошь и внешний блеск как форму существования духа.
Прилагательное, неожиданно ставшее молодежным и с конца девяностых годов включаемое в словари жаргона. А лет сорок-пятьдесят назад это слово имело скорее диалектную окраску. В Сибири, где я провел детство, простые люди говорили о пересоленной еде: «Голимая соль!» Заглянем в многотомный Словарь современного русского литературного языка — и найдем там «голимый» с пометой «обл.» и с примерами исключительно из сибирских писателей. У Залыгина в повести «На Иртыше» герои жалуются на «голимую бедность», а в народном бестселлере Анатолия Иванова «Вечный зов» кто-то изрекает: «Это ить чудо голимое». По сути в том же значении «достигший предела, полный, абсолютный» слово «голимый» переехало из деревни в город и там омолодилось. «Голимая шиза!» — доносится теперь из юных уст.
Книга Вл. Новикова – мастерски написанный, неприукрашенный рассказ о жизни и творчестве Владимира Высоцкого, нашего современника, человека, чей голос в 70–80-е годы вошел буквально в каждый дом. Из этой биографии читатель узнает новые подробности о жизни этой мятущейся души, ее взлетах и падениях, страстях и недугах. Автор не ограничивается чисто биографическими рамками повествования, вдумчиво анализируя творчество Высоцкого-поэта и стремясь определить его место в культурно-историческом контексте эпохи.Книга написана при содействии Благотворительного фонда Владимира Высоцкого и Государственного культурного центра-музея В.
Книга известного писателя и филолога Владимира Новикова «Роман с языком» состоит из собственно романа и цикла веселых рассказов о русском языке.Цикл веселых эссе «Сорок два свидания с русской речью» можно проглотить как развлекательные юмористические рассказы, а к концу обнаружится, что читатель прошел полный курс культуры речи: разобраны типичные ошибки, рассказано о множестве новых слов и выражений, даны советы по созданию собственного речевого имиджа.
В данную книгу вошли краткие пересказы наиболее значительных произведений зарубежной литературы XX века. Издание адресовано самому широкому читательскому кругу: ученикам старших классов, абитуриентам, студентам, учителям и преподавателям, а также тем, кто просто любит литературу, кому свод пересказов поможет в поисках увлекательного чтения и в составлении личных библиотек.
«Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры» — первый в России опыт создания свода компактных пересказов наиболее значительных произведений отечественной и зарубежной словесности.Перед вами не только справочное издание, но и книга для чтения. Краткие пересказы, естественно, не могут заменить первоисточников, но могут дать целостное и живое представление о них. Именно к этому стремились все участники коллективного труда — литературоведы, переводчики, прозаики.Издание адресовано самому широкому читательскому кругу — ученикам старших классов, абитуриентам и студентам, учителям и преподавателям вузов, а также тем, кто просто любит литературу, кому свод пересказов поможет в поисках увлекательного чтения и в составлении личных библиотек.
В книгу вошли краткие пересказы наиболее значительных произведений русской литературы XX в. Издание адресовано самому широкому читательскому кругу: ученикам старших классов, абитуриентам, студентам, учителям и преподавателям, а также тем, кто просто любит литературу, кому свод пересказов поможет в поисках увлекательного чтения и в составлении личных библиотек.
Книга кандидата филологических наук Владимира Новикова рассматривает уникальное явление русской культуры — дворянскую усадьбу — с точки зрения ее влияния на судьбы отечественной литературы. Пушкин и Михайловское, Грибоедов и Хмелита, Лермонтов и Тарханы, Лев Толстой и Ясная Поляна, Тургенев и Спасское-Лутовиново, Тютчев и Овстуг, Чехов и Мелихово, Блок и Шахматово, Северянин и Суда, Набоков и Рождествено… — эти имена и названия соединены неразрывно. Некоторые усадьбы известны благодаря своим гостям: в Остафьеве подолгу жил Карамзин, в Знаменском-Губайлове собирались поэты «серебряного века», Слепнево знаменито посещениями Гумилева и Ахматовой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пушкин и английский язык - маленькие открытия переводчика.
Задача этой книги — показать, что русская герменевтика, которую для автора образуют «металингвистика» Михаила Бахтина и «транс-семантика» Владимира Топорова, возможна как самостоятельная гуманитарная наука. Вся книга состоит из примечаний разных порядков к пяти ответам на вопрос, что значит слово сказал одной сказки. Сквозная тема книги — иное, инакость по данным русского языка и фольклора и продолжающей фольклор литературы. Толкуя слово, мы говорим, что оно значит, а значимо иное, особенное, исключительное; слово «думать» значит прежде всего «говорить с самим собою», а «я сам» — иной по отношению к другим для меня людям; но дурак тоже образцовый иной; сверхполное число, следующее за круглым, — число иного, остров его место, красный его цвет.
Задача этой книжки — показать на избранных примерах, что русская герменевтика возможна как самостоятельная гуманитарная наука. Сквозная тема составивших книжку статей — иное, инакость по данным русского языка и фольклора и продолжающей фольклор литературы.
Сосуществование в Вильно (Вильнюсе) на протяжении веков нескольких культур сделало этот город ярко индивидуальным, своеобразным феноменом. Это разнообразие уходит корнями в историческое прошлое, к Великому Княжеству Литовскому, столицей которого этот город являлся.Книга посвящена воплощению образа Вильно в литературах (в поэзии прежде всего) трех основных его культурных традиций: польской, еврейской, литовской XIX–XX вв. Значительная часть литературного материала представлена на русском языке впервые.