Новый Рим на Босфоре - [216]

В 466 г. начали наглядно проявляться разногласия между царем и его прежним покровителем Аспаром. Когда в столицу прибыли послы от воевавших друг с другом скиров и готов с одновременным предложением заключить мир, Аспар предложил уклониться от помощи и той и другой стороне. Но св. Лев, еще и ранее втайне задумавший план освобождения Империи от готского влияния, заключил договор со скирами, приказав военачальнику Иллирии прийти с войсками им на помощь[1011].

Будучи всем обязанным Аспару, царь желал оставаться и в дальнейшем благодарным другом готского вождя. Тем не менее, как человек твердый и решительный, св. Лев не собирался ронять престиж царской власти, так высоко поднятый во времена св. Феодосия Младшего и св. Маркиана, и действовать во вред Римской державы. Несложно понять, что ситуация была критическая – почти все важнейшие должности в римской армии занимали германцы, в массе своей легионеры являлись арианами и управлялись готами, а не царем. Поэтому первой задачей императора стал поиск противовеса готскому засилью, который император, к удивлению, нашел в своевольных и свободолюбивых исаврах, некогда предложивших свои услуги трону. Следует сказать, что, хотя исавры и стояли на более низкой по сравнению с готами ступени развития, они не считались, в отличие от германцев, варварами, поскольку являлись уже несколько столетий подданными Римского государства. Да, коренные римляне их не любили, но из двух зол, как известно, выбирают всегда меньшее[1012].

К началу правления св. Льва исавры пополняли собой, как правило, гарнизонные отряды Константинополя, поэтому царю не составило большого труда создать из них особый отряд экскувитов – личной гвардии. Чтобы еще более приблизить к себе исавров, император решился на неочевидный поступок. Один из вождей исавров, некто Тарасикодисса, стал по воле императора мужем его дочери св. Ариадны. Зять принял имя Зенона, своего славного соплеменника, некогда спасшего Римскую империю от гуннов, и был почтен в 469 г. консульским званием[1013]. Карьера исавра развивалась стремительно: вскоре Зенон стал начальником всех войск Востока и первым помощником императора. Но первый год консульства Зенона прошел очень тревожно: на окраинах государства разбойничали его же соплеменники, вождь которых некто Индак занял даже крепость Папирию. Неподалеку грабило окрестности Трапезунда племя цаннов, а в Паннонии поднялись остготы во главе со своим королем Теодемиром (469—474) [1014].

Но, по-видимому, царь все же не очень доверял своему зятю и знал о его легком отношении к ранее принятым на себя обязательствам. Как рассказывают летописцы (и если этот рассказ верен, то наверняка и император знал об этой истории), прибыв в Антиохию в сопровождении священника храма Святой мученицы Вассы Петра Белильщика, Зенон за деньги поддержал последователей ересиарха Аполлинария. Он устроил настоящие гонения на местного православного епископа Мартирия и предал проклятию тех, кто не верил, что на Кресте был распят Бог (а не Богочеловек, как учит ортодоксальная вера). В это же время Белильщик добавил в «Трисвятое» приставку «Распныйся за ны…», ставшую с тех пор визитной карточкой монофизитов[1015].

В том же 469 г. произошла история, резко ускорившая по времени развязку конфликта. Шли выборы префекта Константинополя, и Аспар, имевший широкие связи при дворе, потребовал назначить на данное место своего ставленника, но царь настоял на собственной кандидатуре. Прилюдно Аспар схватил царя за одежду и крикнул: «Носящему багряницу не прилично лгать!» На что св. Лев не менее обоснованно сказал: «Не прилично царю слушаться кого-то противно общественной пользы!» Выражаясь научным языком, столкнулись два мировоззрения: имперско-царственное, с его глубоким и чутким пониманием общественной иерархии и идеи общего блага; и германское, в основе которого лежало сознание личного права и индивидуальной выгоды.

Потерпев первое публичное поражение, разъяренный гот ультимативно настоял на назначении цезарем одного из трех своих сыновей, и царь, не имея в тот момент сил противопоставить что-либо варвару, уступил ему – сын Аспара Патрикий стал консулом на следующий год. Но тут взволновался весь Константинополь, поскольку горожане, во главе которых стоял архимандрит монастыря «неусыпных» Маркелл, посчитали, будто царь предает православную веру. Лишь с большим трудом св. Льву удалось успокоить их тем, что якобы, став консулом, Патрикий обещал принять Православие. Но Аспар не удовольствовался этой уступкой. Он решил открыто поставить на место царя и, в пику замужеству его старшей дочери св. Ариадны на Зеноне, потребовал выдать замуж младшую дочь Леонтию, которой едва исполнилось 12 лет, за Патрикия[1016].

Делать нечего – св. Лев исполнил и это требование гота. Но все же царь убедился в том, сколь малой популярностью пользуются готы среди населения Константинополя, что придало ему уверенности в собственных силах. Как говорят, искренне надеясь привести Патрикия к Православию, царь отправил сына Аспара в Антиохию, чтобы тот смог проникнуться истинной верой