Новый Поттер - [4]

Ненависть Дурслей к магии было объяснить довольно легко: Петунья. Сестра волшебница, она — нет. Банальная зависть и обида. Родители, видимо, переключили слишком много внимания на Лили, в результате чего обида лишь возросла. Всё просто и понятно. Нет, возможно ещё, что откуда-то торчит длинная белая борода, но почему-то мне кажется, что глупо всё объяснять вмешательством Дамблдора: есть и более понятные причины.

С Воландемортом, хотя я называл его Томом, занятия начались быстро. Почти всё своё свободное время я тратил на них, как и на уроках в школе. Когда один — практика, когда нет — теория. Единственное, что занимало моё свободное время кроме магии — физические упражнения. Во-первых, физически развитые люди выглядят красивее, во-вторых, мне потребуется в будущем развитое тело, в-третьих, занимающиеся спортом и живут дольше. Даже не спортсмены, а просто банально дающие определённую физическую нагрузку телу ежедневно. Был у меня в моей прошлой жизни дед, который в семьдесят выглядел на пятьдесят, а весь секрет был в банальной зарядке и ежедневной тренировке. Просто, но чтобы заставлять себя просто так заниматься, как минимум поначалу, нужна определенная сила воли. Благо что она у меня была.

— Люмос, Люмос… — взмахивал я рукой, сосредоточено шепча нужное слово, сидя в чулане. Как только я начинал терять концентрацию, Том напоминал о ней. Мне нужно было концентрироваться на каждом движении, вкладывать силу в каждое слово. Нельзя было просто сидеть и произносить зазубренный набор звуков, делая такое же зазубренное движение. — Люмос… ой бля! — воскликнул я, смотря на слабенький, но оттого не менее желанный огонёк.

“Поздравляю. Хотя результат пока что хилый, но это уже реальный прогресс.”

Похвала многое значила. Это было первое удачное моё заклинание. До этого даже Том не верил в возможность освоить беспалочковую в таком возрасте, даже не приступая к палочковой. Ну… зато я был уверен. Это было похоже на то, как я первый раз подтянулся когда-то. Пусть я не мог приподнять себя на руках поначалу… да даже просто согнуть руки! Пусть! Зато я мог напрягаться и пытаться! Первые пару дней даже локти почти не сгибались, но потом я мог согнуть руки всё больше и больше! Максимально долго держа себя на весу на согнутых руках, я таки добился того, что подбородок смог коснуться заветной перекладины. Также было и тут. Не важно, получается или нет, главное — пытаться и напрягаться. “Мышцы” всё равно работают. Сейчас же у меня на среднем пальце доказательство этой теории.

Огонёк едва заметно колебался. Это была просто чересчур раздувшаяся искра, но… она была! Вот, что главное.

“Убирай.”

Печально глянув на светло-голубую искорку, я махнул рукой.

— Нокс.

“Тренируйся вызывать его. Нужно достичь уровня, когда у тебя он станет получаться с первого раза.” — подсказал Том.

“Хорошо…”

Нужного результата я смог достигнуть только через четыре дня, наконец-то начав более-менее уверено вызывать огонёк, после чего Том сказал держать его максимально долго, стараясь подавать больше сил. Я старался, однако конечный результат был достигнут лишь через месяц. Нужным результатом Том посчитал мощный огонёк-фонарик, появлявшийся из сложённых щепотью пальцев, каждый из которых сиял своим огоньком, раза в три больше, чем мой первый.

— Агуаменти, Агуаменти, Агуаменти… — стал твердить я новое заклинание, которое назвал Том. Он решил изучать достаточно простые (угу, ещё бы мы учили сложные!), но полезные чары. Люмос, дабы всегда можно было подсветить, Агуаменти, чтобы всегда была возможность попить, следом шло Инсендио, дабы можно было зажечь огонь, потом должна была быть Алохомора и Вингардиум Левиоса.

С Дурслями было более-менее спокойно. Пусть я этих людей и успел тихо возненавидеть, но всё-таки, они не настолько сильно меня доставали, как, наверное, канонного Поттера. Хотя бы то, что Дадли с компанией достаточно редко ко мне лезли, уже было весьма приятно. Почему редко? Гм… потому что кузен хоть и понимал, что деваться мне пока некуда и делать всю школьную программу за него я так или иначе буду, пока он мне будет таскать еду, но всё-таки также знал, что если меня сильно избить, то я попросту не смогу писать. Уже был такой случай, когда они мне сломали пальцы. Дадли тогда не скатился на двойки только потому что записывал под мою диктовку и даже извинился, стащив из холодильника аж целый батон колбасы.

Почему я не сопротивлялся? В прошлой жизни я умел драться. Не воздушно-десантные войска, но тоже кое-что мог. Проблема была в том, что стоило мне только разок хорошенько врезать кому-нибудь, так этот кто-нибудь жаловался дяде Вернону и меня ждала жёсткая порка и наказание в чулане. В данном случае, к сожалению, чем сильнее я сопротивлялся, тем хуже мне становилось. Оставалось убегать или минимизировать последствия драк и ударов, дабы не покалечиться, иначе было лишь хуже. Выбирая между тычками детишек, которые даже не представляют, куда надо бить и как, а только лишь пинают, и придурошным боровом, которому силу некуда девать, а избиение ребёнка приносит некое удовлетворение, что есть кто-то и слабее него, я предпочту детишек. Впрочем, как я уже говорил, когда я наладил торговлю с Дадли (ага, продукт умственного труда на сырьё, только так, да!), они стали чуток тише.