Новый порядок - [19]

— Ну ты же у меня понятливый! — женщина засмеялась, взлохматив рукой волосы мальчика.

— А брат знает?

— Нет, Ако — Сидха наклонилась к нему, таинственно понизив голос — Это страшная тайна. И знают её пока только двое — ты и я. Ты же не выдашь меня, малыш?

— Да ни за что! — Ако тоже напустил на себя таинственность — Клянусь тебе, Тутепх ничего не узнает. До самого возвращения…

И они оба разом расхохотались. Сидха смеялась так звонко и заразительно, что старый толстый торговец рыбой невольно начал подгыгыкивать ей, и не заметил, как наглый рыночный котяра, шмыгнув под рукой, стянул с прилавка немалых размеров рыбину.

— Ах ты, отрыжка Себека! — выругался торговец, но кота уже и след простыл. Кто не успел, как известно, тот непременно опоздал.

* * *

Лодки скользили по глади Хапи, с лёгким журчанием рассекая мутную воду, раскинувшуюся насколько хватало глаз — так широко, что берега, покрытые густым лесом, сливались в тёмные полосы, каймой отделявшие небо от воды. Небо и вода — вот и всё, что оставалось в мире. Твёрдая земля? Да бросьте! Нет никакой твёрдой земли, и не было никогда. Всегда было только вот это — бескрайняя гладь мутных вод великого Хапи…

Торговый агент Нуби сидел в передней лодке, самой большой — дерево, из которого её изваяли, было не меньше чем в три охвата. Гребцы равномерно и слаженно вспарывали воду короткими вёслами, солдаты сидели по двое в каждой лодке, поглядывая на «груз». Девушки, укутанные от палящих лучей в полотняные накидки, вполголоса переговаривались, кто-то даже прыснул смехом. Эх, молодость… Всё нипочём. И ещё хорошо, что это девки с верхних земель. Они уже приучены к порядку. С детства каждая знает, что её отдадут тому, кто заплатит выкуп отцу. При чём тут любовь? Нуби усмехнулся. Если бы вместо этих овец здесь были пленные дикарки с Земли Папируса, их пришлось бы вязать по рукам и ногам. И следить, чтобы какая-нибудь совсем отчаянная не сиганула в воду…

Нуби сидел на носу ладьи, помешивая рукой в набегавшей воде, и размышлял о жизни. Вот уже три года, как Повелитель назначил его своим торговым агентом. Кем был Нуби раньше? Мелким торговцем, промышлявшим всякой ерундой. Горшки, скупленные у деревенских, шкуры павших антилоп, ослов и быков… тьфу! Он порой едва сводил концы с концами. И не раз приходилось Нуби ложиться спать натощак, на ворохе грязного камыша, где-нибудь в загоне для овец. С ним обращались небрежно, едва ли не как с докучным попрошайкой, нудно клянчащим о милости — купить хоть что-то из убогого товара. Дважды Нуби нарывался на разбойников, отнимавших у него всё до последнего медного кольца. Но Нуби не отчаивался. Он знал, знал, что боги оценят его ловкость и ум, его неутомимость и способность встать после любого удара судьбы. Так и случилось — ему выпало великое счастье выполнить один заказ Повелителя — да славится его имя в веках! — и мудрый Повелитель разглядел в нём того человека, который был ему нужен. И недаром Нуби получил своё имя[10]. Он может превращать в золото всё, что угодно, до козьего навоза включительно.

Однако сейчас великому Нармеру нужно не золото — ему нужна медь. Много меди. Медь — хлеб войны, все это знают. И жителям Земли Папируса это тоже очень хорошо известно. Поэтому болотники и караулят караваны, идущие из Земли Пчелы на Синай, где эту медь плавят из особых камней, в жарких горнах и печах. Если даже каравану удастся проскочить туда, обратно он уже не вернётся. Так, собственно, и случилось с предыдущим караваном — вся медь, закупленная на Синае, попала в лапы болотников. Сколько убытка! Но, кажется, Повелитель понял свой промах… Да, наедине с собой можно и не скрытничать — промах самого Повелителя. Если бы тогда у каравана была охрана в пятьсот солдат, они бы прошли, и никто не смог бы их остановить.

А у каравана Нуби будет именно такая охрана. Пятьсот солдат, целое войско! И Нуби выполнит поручение Повелителя, доставив в Нехен столь нужную медь. Правда, товар у него нынче, мягко сказать, необычный. Надо же додуматься — пустить на продажу девушек! Ай да великий Нармер! Нуби готов был бы поклясться, что такое могла бы придумать только женщина. Ни один мужчина не обладает таким изощрённо-змеиным умом…

— Почтенный, убрал бы ты руку — прервал размышления кормчий, правивший лодкой при помощи короткого широкого весла — Крокодилов туть тьма. Оглянуться не успеешь.

Нуби послушно вынул руку из воды. Да, это было бы обидно — стать добычей крокодилов именно сейчас. Сейчас, когда всё только начинается. Эх, какая впереди вырисовывается жизнь!

Нуби сладко прижмурился. Он уже всё продумал. Конечно, не в этот раз, но в следующий обязательно… Чего стоит наловить девок, втихую, из каких-нибудь диких стойбищ в саванне? Вот тебе и медь, и серебро, и золото… А нужные люди найдутся.

Он будет богатым! Слава великому Нармеру, за отличную идею особенно!

* * *

Бубу лежал, закинув руки за голову. Звёздное небо над головой раскинулось во всём своём великолепии. Вокруг храпели товарищи, умаявшиеся за день. К Бубу же сон не шёл. Ноги гудели с непривычки к длинным переходам, но голова была на удивление ясной. Звёзды всегда влекли Бубу своей таинственностью. Что там, в небесной выси? Вот жрецы говорят, будто это золотые гвозди, вбитые в небесный свод самим Ра. Но ведь золото в темноте не блестит, разве нет? А звёзды мерцают, как огоньки. Так что Бубу никому не говорил про свою догадку — ведь засмеют. «Бубу самый умный, он умнее всех жрецов! Гы-гы-гы…»