Новый перевал - [3]

— Я не вижу здесь наших медиков, — тихо сказал он, усаживаясь за столом рядом с представителями Географического общества, и еще тише прибавил, обращаясь к председателю:

— Нечаева тоже нет?

Оказалось, что трое участников экспедиции во главе с геоботаником Нечаевым смогут пойти лишь после того, как закончат занятия в институте.

— Ах, вот как! Ну что же… — Колосовский пожал плечами. — К сожалению, мы не можем задерживаться. Пусть они догоняют нас. — Он встал из-за стола и, подойдя к окну, распахнул его настежь. — Вы посмотрите, какая весна! Сейчас самое милое время итти, пока дождей нет. Имейте в виду: по нашим прогнозам, лето будет дождливое.

Фауст Колосовский был старшим инспектором Хабаровского управления гидрометслужбы. За двенадцать лет работы у него накопился немалый опыт путешественника. Почти всю жизнь он проводил в тайге. Он открывал и строил метеорологические станции в самых глухих местах, куда еще не вели никакие дороги. Он прошел от устья до истоков горную капризную красавицу Бурею, быстрый извилистый Кур, холодную торопливую Селемджу, золотоносную злую Амгунь, веселую каменистую речку Урми от устья до Талакана, знаменитую Керби, где летчица Марина Раскова когда-то разводила сигнальные костры; он побывал на Тугуре, зажатом скалистыми сопками; ходил на Удд, отмеченный славой Чкалова; путешествовал по озерам Хасан и Ханка. Не раз ему приходилось переваливать через водораздельные хребты, плавать на лодках, ездить на нартах в собачьей упряжке, на оленях, но большей частью — итти пешком.

Высокий, худощавый, в том возрасте, который принято связывать с расцветом сил, Колосовский казался старше своих лет. Лицо его потемнело от загара. Ветер и солнце не пощадили его в походах. Тонкие морщинки лучами залегли у глаз, двумя резкими скобками окружили губы. Он многое видел и перенес. Когда горожане прятались от холода в теплых квартирах, он шел по замерзшим рекам на лыжах, ночевал у костров. Глядя на его стройную, легкую фигуру в превосходном черном костюме, на гладко зачесанные кверху темные волосы, на весь его облик, в котором соединились внешний лоск горожанина и суровая подтянутость таежника, я с удивлением думала об этом человеке. Исхоженное им расстояние уже перевалило за двенадцать тысяч километров и все-таки не утомило его, не отпугнуло опасностью когда-нибудь не вернуться домой. Было что-то юношески непокорное в его карих глазах, смотревших из-под темных бровей то упрямо и насмешливо, то доверчиво и ласково.

В нашей экспедиции ему предстояло вести маршрутную съемку и все метеорологические наблюдения для составления физико-географической характеристики района. Колосовский привык дорожить каждым днем. Малейшее промедление с отъездом поставило бы его в затруднительное положение. Ведь ему предстояло еще обследовать работу таежных станций. Поэтому он решил отправиться из Хабаровска раньше всех. Вот об этом-то и говорил он сейчас, стоя у распахнутого окна.

В городском парке играл оркестр. Прохладный ветер с Амура ворвался в комнату, шевельнул на столе бумажки. Усаживаясь на прежнее место, Колосовский прихлопнул их широкой ладонью и стал внимательно слушать напутственную речь председателя.

— Итак, вы идете в центральную часть Сихотэ-Алиня. Почему именно сюда? Может быть, выбор сделан случайно? — говорил председатель, берясь за указку. (На стене висела большая карта Дальнего Востока.) — Нет, выбор этот сделан не случайно.

Известно, что пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства нашей страны предусматривает тщательное исследование малоизученных территорий Советского Союза, особенно его восточных окраин. Это очень важно для экономического расцвета когда-то отсталых, оторванных от центра областей. Что касается нашего края, то его огромная площадь имеет до сих пор еще немало таких «белых пятен», где скрыты исключительные по величине запасов и по ценности природные богатства.

Вот, посмотрите на карту! С северо-запада, от нижнего течения Амура, на восток, к Татарскому проливу, между 47 градусом 40 минутами и 48 градусом 45 минутами северной широты и между 130 градусом 10 минутами и 137 градусом 50 минутами восточной долготы протянулась большая и неисследованная территория. Вы видите здесь реки, обозначенные пунктиром? Они пересекают во всех направлениях район истоков Хора, Анюя, Самарги Второй. Значит, там не был исследователь. В научной литературе об этом районе имеются крайне скудные сведения, между тем он заслуживает тщательного исследования и описания. Можно считать, что верхняя часть долины Хора является «белым пятном». В самом деле, не известно, откуда берет начало Хор. Какова длина этой реки? Что за растительность в долине? Есть ли удобные перевалы через Сихотэ-Алинь в долину Анюя? Я считаю, что если вы пройдете туда хотя бы с рекогносцировочной целью как разведчики, это будет уже достижением.

А теперь, — заключил председатель, — я хочу еще раз напомнить вам три заповеди знаменитого исследователя Дальнего Востока — Владимира Клавдиевича Арсеньева. Помните, что говорил Арсеньев? «Исследователь должен, во-первых, уметь приготовиться к путешествию; во-вторых, уметь собрать научный материал и, в-третьих, его обработать. Каждое из этих требований в отдельности есть фикция, и только все три вместе создают нечто реальное и ценное…» Должен вам сказать, что зимой предполагается географический съезд в Ленинграде, так что наша экспедиция организована весьма кстати. Все ли достаточно ясно представляют маршрут?