Новый отсчет - [2]

— Ну, и что вы теперь скажите на это? — Ухмыльнулся хинк. Новая тактика борьбы с истребителями-невидимками хасков была разработана всего за сутки до этого боя. Теперь эскадрилья черных штурмовиков была практически неуязвима. С какой стороны бы не зашел на них в атаку невидимка, он неумолимо бы напоролся на плазменный удар. И новая тактика тут же показала свои преимущества. Впереди головного ромба мигнул и тут же исчез огонек. Потом он появился снова, и опять исчез.

— Вот он! — заорал хинк. — Он теряет невидимость!

В самом деле, небольшая, дисковая конструкция диаметром тридцать метров, типичная летающая тарелка, то проявлялась, то исчезала из вида. Так бывало, когда мощное силовое поле тарелки поглощало удар плазмы. Вот при этом появлялась и видимость. Пилот тарелки отчаянно мотал свое небольшое судно из стороны в сторону, стараясь увернуться от следующего плазменного удара. Хинк хоть и хотел бы сейчас увеличить частоту выстрелов, но ни как не мог. Три секунды — это был максимальный срок, когда энергетическая установка его ромба была способна накопить энергию для нового удара. Но всем пилотам казалось, что вот, еще один выстрел, и проклятая тарелка взорвется. Уже никто не следил за курсом, сейчас они летели уже не к Юпитеру, а от него. А затем тарелка пошла резко вверх. За ним, без всякой команды, по инстинкту, как гончие за бегущим зайцем — все восемь штурмовиков. Но, завершить маневр удалось не всем. На максимальном ходу ромбы врезались в небольшое метеоритное поле, оставшееся от недавно притянутой Юпитером кометы. Один из ромбов взорвался сразу, второй, получив скользящий удар по плоскости, закрутился и вывалился из строя, разорвав его стройную мощь. Поддавшись панике, начали переворачиваться в обычное положение ромбы, до этого летевшие вверх ногами. Штурмовики отчаянно маневрировали между громадных, ледяных и каменных глыб рассыпавшейся кометы, и только командир хинков упорно преследовал тарелку. Он не отрывал от нее глаз, и когда та неожиданно исчезла, сразу даже не поверил им. Хинк уже привык к мысли, что его противник беззащитен, его невидимость перестала действовать, и осталось только удачно попасть в него. "Ловушка!" — вдруг понял хинк. Он даже не успел переварить эту мысль, как на него из пустоты обрушился разящий заряд голубой плазмы.

Потеряв и командира и строй, остальные ромбы были обречены. Только четыре штурмовика вырвались из метеоритного потока, и, несмотря на все метания и виражи, по одному продолжали уничтожаться своим невидимым противником. Последний из десятки ромбов, уже поврежденный, просто припустился со всей скорости сам не понимая, куда, и через минуту взорвался, войдя в зону чудовищного притяжения Юпитера и столкнувшись там с одним из обломков той же самой кометы.

В это время совсем близко от поля боя, в боевой рубке линкора хасков было небольшое совещание по итогам всей операции. Присутствовало как руководство землян, так и хасков. Не было только самого командующего, генерала Джозефа Райта. Сразу после произнесения тех самых, исторических слов, жуткий инфаркт почти надвое разорвал его сердце.

— Практически, вся ударная группировка третьего флотов хинков уничтожена, — докладывал адмирал хасков, по имени Марч. Он был невысок ростом, всего полтора метра, щуплый, с несуразно большой головой, с маленькими ушами и двумя отверстиями вместо носа. Слабо выраженный рот шевелился невпопад речи адмирала. Голос его электронного переводчика на груди был по-прежнему бесстрастен, но зато эмоции хаска выдавали активная жестикуляция рук и работа мышц его морщинистого лба.

— На орбите осталось всего десять эсминцев ящеров, из ста миллиардов хинков, опустившихся на Землю, в живых осталось не более миллиарда, и вряд ли они смогут пережить ядерную зиму. Прибытие оставшихся кораблей хинков — а это два линкора, и более десяти эсминцев — ожидается через сутки. Мы потеряли на взлете один транспорт. До ближайшей звездной системы, контролируемой Содружеством, больше года полета по земным меркам. Все транспорты и эсминцы пристыкованы к линкору. Можно начинать движение.

Марч вопросительно посмотрел на присутствующих землян.

— Ну, что ж, — вздохнул полковник Душан Зорич, серб по национальности. Сейчас именно он командовал землянами, — раз все готово — тогда в путь.

Он машинально перекрестился, вслед за ним и все остальные земляне повторили этот жест, а мусульмане, проведя по лицу ладонями, начали шептать свои молитвы.

Когда казалось, что уже все готово, и огромная, несуразной формы махина поднялась с поверхности спутника, и застыла перед разгоном, в пространстве рядом с линкором вынырнула летающая тарелка. Тут же открылось шлюзовое окно, мгновенно проглотившее истребитель.

— Все! Все истребители на борту! — Доложил дежурный диспетчер, хаск. — Этот был последним.

Через секунду громадный корабль, облепленный прямоугольниками транспортов и эсминцев, как поросая свинья поросятами, тронулся с места, и начал разгоняться в безбрежность космоса.

Из последнего истребителя, так поздно причалившего к своему лидеру, выбрался молодой, рослый, за два метра, светловолосый парень. Одет он был в серебристый, неуклюжий скафандр полной невидимости. Содрав его, и системный диск, пилот небрежно бросил все это в тарелку, полез в карман. Лицо землянина было покрыто потом, с волос просто текло. Дрожащими руками раскурив сигарету, он сел на трап, и опустил голову. Это была не только усталость от прошедшего боя. Перед его глазами снова и снова вставала картина уничтожения его родной планеты. В это время открылся внутренний шлюзовой люк.