Новый Нечистый из Самого Пекла - [11]

– Ну, волков-то я криком отгоню, – сказала Лизета.

– Тогда и бояться нечего, – утешил Антс. – Медведь – зверь полезный.

Набравшись ума-разума, Юрка и Лизета пошли вместе с коровой домой. Юрка вел скотину на поводу. Лизета подгоняла корову сзади и бранилась на нее, – та никак не желала идти за мужиком. Когда Лизете надоело браниться, она спросила Юрку:

– Что ты об этом думаешь?

– О чем?

– О новой корове да и обо всем? А что, как опять медведь заломает? Говорил ведь Антс.

– Вроде бы так.

– И ты снова убьешь медведя?

– Там видно будет… ежели не забоится он…

– А если забоится?

– Не трещи попусту.

– Тебе хочется, чтоб я только с коровой и разговаривала, – огрызнулась Лизета, но все же ненадолго смолкла. Наконец, она сказала, словно про себя:

– Скоро начнем Антсу дни отрабатывать.

– Велел уж завтра прийти, – молвил Юрка.

– Боже милостивый! – воскликнула Лизета. – Как же завтра? Ты ведь должен был выходить только с той недели.

– Вторая корова – поэтому.

– Оно верно, вторая, – согласилась Лизета. Не знаю, за что тут приниматься одной-то! Кошку паси, поросенка корми, корову и овцу в лес гони. А кому на медведя идти, ежели он корову забьет?

– Ступай тогда за мной к Антсу, что же еще?

– Думаешь, медведь тебя ждать будет?

– Обождет, коль за корову примется.

Так жизнь у них и пошла. Юрка все время работал у Антса, Лизета одна хлопотала по дому. Поработать на самого себя Юрке удавалось только по ночам да по воскресеньям. И все-таки Антс считал, что трудом одного лишь Юрки долга не покрыть, что порой должна подсоблять и Лизета. Это, однако, оказалось невозможным: не на кого было оставить дом.

– Некому кошку пасти, – говорила Лизета.

Но неожиданно в Пекле произошли события, едва не Разрешившие этот вопрос. Однажды сюда явилась невестка Касе, у которой Лизета раздобыла котенка, и захотела его забрать.

– Свекровь меня с утра до вечера кошачьей воровкой обзывает, – рассказала она. – Укради бы я лошадь, а то стыд и срам – кошек ворую.

– Откуда же свекровь знает, что ты у нее кошку стащила? – спросила Лизета.

– Не знает она, думает только.

– Ну вот! А снесешь кошку назад – свекровь все и узнает про тебя.

– Тайком снесу.

– Нет, я кошку не отдам, – сказала Лизета, – хоть судом требуй. На суде и то не скажу, что от тебя получила, все скрою. Делай, что хочешь. Пусть свекровь ругается, брань на вороту не виснет. Пускай приходит – услышит тогда, где я котенка раздобыла.

– Не выдашь меня?

– Дура я, что ли?

– Ну, тогда прощай! – крикнула невестка и, перебравшись через изгородь, направилась к лесу.

– Из-за свекрови я… лесом-то! – крикнула она издали.

Дня через два в Пекло нагрянула свекровь.

– Что на деревне слышно? – спросила Лизета, поздоровавшись.

– Котенка нашего украли, а в Пекле, говорят, мол, ну совсем такой же – серый и полосатый.

– Как у меня на руках, такой?

– Точь-в-точь! Ну вот он и есть наш.

– Будто уж в целом свете нет таких!

– Почему нету? Есть! А откуда он у тебя?

– Ниоткуда. Сам пришел.

– Этакий котенок сам в Пекло пришел?

– Он не один был, – объяснила Лизета, – с маткой.

– Брехня! – воскликнула свекровь. – Где его матка?

– Как пришла, так и ушла. Отыскала сынку уголок – и с глаз долой. Может, ее крысы заели или медведь. Забил он у нас корову, отчего бы ему и кошку не задрать. Хватил разок лапой, и готово.

– Ты лучше скажи, когда невестка принесла сюда котенка? – спросила свекровь.

– Какая-такая невестка? – переспросила Лизета.

– Ах, ты и этого не знаешь? Не помнишь, кто тебе котенка предлагал? Ох, и какая же это тварь в образе человека! На глазах твоих тебя проведет, добро твое у тебя из рук вырвет. И с чего это мужикам именно такие вот по сердцу. Да не будь я начеку, что из моего сына вышло бы? Верь не верь, сна лишилась, не сплю ни днем, ни ночью, хожу все, там-сям доглядываю. А вещи пропадают – делай, что хочешь. Дознаться бы мне, как она котенка сюда принесла и когда?

– Матушка Касе, зря ты винишь невестку. Уж какая она у тебя ни плохая, а котенка сюда не носила.

– Господи боже, да как же котенок сюда попал?! – закричала свекровь.

– Может, крысы у вас расплодились, как и у нас, – они, поди, и заели котенка.

– Кто их, окаянных, знает, – засомневалась свекровь. – А только я крыс не замечала. Можешь ли ты поклясться спасением своей души, что котенок сам пришел?

– Насчет этого котенка – могу, – ответила Лизета – С маткой забрел, откуда – не знаю; куда матка делась, тоже не знаю.

Но хоть и клялась хозяйка Самого Пекла, не могла старуха Касе поверить Лизете. Уж очень на сердце у ней накипело из-за невестки. Всему, что в жизни выходило неладно или против старухиного желания, – всему виною была невестка. Поэтому, уже выйдя за ворота, свекровь снова вернулась во двор, чтобы еще раз попытать у Лизеты, предложить ей котенка – пусть только скажет: невестка принесла. Но Лизета отвечала:

– Я ведь поклялась, что невестка не приносила котенка. Что был он у нее на руках тот раз во дворе – это я видела, а больше ничего не знаю, спроси меня хоть сам господь бог.

– У господа самого и придется спросить, – сказала свекровь. – Знаю я одну набожную гадалку, она сперва к причастию сходит, помолится, а потом у карт выспрашивает, ворожит. К ней пойду, а дела этого так не оставлю. Что человек сеет, то пускай и пожинает.