Новый мир - [10]

— Неприятная работа, — недовольно сказал Чи.

— Что поделать, — развел руками Нямкас, — Василий делает неплохие обезболивающие зелья. С ними я почти не чувствую боли. Даже если мне отрубят руку. А еще Василий делает замечательные пешие зелья. Они позволяют делать долгие переходы пешком, не уставая. Думаю, для вас они будут наверняка полезны. Пока у вас первый уровень, мы не сможем отправиться в серьезное путешествие, так что я помогу вам на первых порах. Как только вы приблизитесь к тридцатому уровню, мы будем охотиться на более крупную добычу.

— А какие уровни у вас? — спросил я.

— У меня пятьдесят четвертый. У Неко сорок девятый. У Василия двадцать второй. Но он с нами почти не ходит, поэтому в уровне не поднимается. У Маруси тридцать восьмой. Она с нами также не ходит, я не позволяю. Пусть лучше за домом смотрит.

— То есть за столько лет вы смогли поднять только пятьдесят уровней? — поразился я. — Сколько же времени мне потребуется, чтобы достичь сотни?

— Ну с вашим появлением рост пойдет куда быстрее. Как у нас, так и у вас. — Он улыбнулся. — Да и не в уровне дело. Понимаете, это ведь игра. Тут есть герои и есть местные жители. Бессмертие и жажда новых уровней гонит людей, заставляя желать все больше и больше. Это как наркотик. Со временем люди перестают быть таковыми и становятся просто механизмами этой системы. Теряют свою человечность. Вот поэтому я и не гонюсь за уровнем. И вам не советую. В этом мире сложнее всего остаться человеком. Это гораздо труднее, чем поднять сотый уровень. Хорошо, а теперь карта. Я дам вам по одной копии. Поместите ее в свою сумку. Использовать ее нужно так же…

На следующее утро я встал поздно. Сказывался стресс и половина ночи без сна. Как сказал Нямкас, первый день нам с Чи надо будет посидеть дома. Наша раса все еще не определилась, а без этого идти в храм или другие гильдии, получать профессию, было слишком опрометчиво.

Как выяснилось, Маруся была гномом, точнее, гномой, Вельзевул эльфом, Неко была кровавым эльфом, а Нямкас — человеком.

Неко была очень соблазнительна в своем эльфийском виде и невероятна красива. Вот только взгляд у нее был холодным. Кровавых эльфов от обычных тут отличал более вспыльчивый и язвительный характер.

Маруся предпочитала быть гномой первые восемь часов после сна, а вставала она рано, так что я видел ее в этом виде всего минут двадцать, а потом она стала прежней. Увидев ее утром у плиты, я чуть заикой не стал. Представьте себе бабушку, стоящую на стульчике и готовящую завтрак. Причем ростом она едва доставала мне до пояса.

Завтракал я один, так как остальные либо уже позавтракали, либо еще не просыпались. А так как Неко вставала еще позже меня, Маруся всегда готовила завтрак с учетом режима каждого постояльца. Позавтракав и поблагодарив Марусю, я направился в лабораторию Вельзевула. Не знаю почему, но Маруся сразу просила называть себя именно так. Другие варианты вроде Мария или Маша ей категорически не нравились.

Неко я встретил на лестнице. Она только спускалась завтракать. Я решил, что после Маруси удивляться не буду, но, увидев Неко, впал в ступор, пораженно глядя на нее. Как я уже говорил, в форме кровавого эльфа она выглядела сногсшибательно.

— Д…доброго утра, — пролепетал я.

— Доброго. — Она зевнула, прикрыв рот ладошкой, и прошла мимо меня.

— Вот это и называется «холодная красота», — тихо сказал я, провожая ее взглядом.

Чиафредо уже был в лаборатории, наблюдая за манипуляциями Вельзевула, или Василия, как называли его все за глаза. Василий растирал в порошок какую-то траву в каменной ступке.

— А, Митр, заходи. — Чи подтянул меня ближе к себе. Говорил он тихо, чтобы не мешать Василию. — Поразительное дело эта алхимия. Вон в той штуке Василий перетирает травы, — мы проигнорировали его автоматическое «Я Вельзевул», — а в той варит зелья, добавляя какую-то непонятную химию. Причем, если этот процесс проделываю я, получается какое-то грязное месиво, которое еле склеивает порезы. А если то же самое делает он, получается первоклассное лечебное зелье. В чем причина — я понять не могу.

— Я же говорил, — отозвался Василий. — Тут важен уровень прокачки алхимии. У меня уже восемьдесят второй уровень. Значит, зелья низких уровней у меня получаются эпическими. У Чи, после того как он сварил их три, только второй уровень. Ему еще как минимум сто, сто пятьдесят зелий сварить надо, чтобы их можно было хотя бы пить.

— Ага, — закивал Чи, явно слушая это уже не в первый раз. — Дальше — еще интереснее. В гильдии алхимиков с каждым новым уровнем алхимии дают дополнительные рецепты зелий. Причем некоторые из них требуют слишком странных реагентов. Например, кровь зеленой жабы, крылья дикой мухи, шерсть бобра.

Я не выдержал и расхохотался.

— Шерсть бобра? — Я утер проступившие слезы. — А почему кровь зеленой жабы? А много этих самых ингредиентов вообще?

— А! — вспылил Василий. — Достали! Вот смотрите и не мешайте мне работать! Мне еще продавать эти зелья полдня, а я и половины не сварил.

Он что-то сделал, и небольшой сундучок на его столе засиял ровным синим светом. Перед нами открылся стеллаж от стены до стены, полностью заставленный всевозможными ингредиентами. Тут были чьи-то зубы, чешуя, кости, цветы, трава, даже глаза в литровой банке. За первым стеллажом находился еще один, а за ним третий, заполненный только на четверть. Стеллаж сверкнул и пропал. Василий взял оттуда какие-то засушенные цветы и принялся усердно их растирать в ступке.